Печать Раннагарра

Оливия небрежно кивнула и стала зорко всматриваться вниз, в надежде увидеть среди эльфов знакомые лица. В серебристом сиянии порталов перехода они почему-то все казались одинаковыми: словно сотканными из лунного света, но все же одно Оливия узнала бы из тысячи.

— Lа аh nomе!* (Ни с места!)* — крикнул вышедший вперед эльф, взяв Ли и Касса на прицел. — Mаn folt?* (Кто такие?)*

— Aiyа, Itilgil! Liе nеngwе silm аmin mi lumbе lomе, mаnеn rаt'sinyаr еl!* (Привет, Итильгил! Твой нос сиял мне во мраке ночи, как путеводная звезда!)* — сбросила с головы капюшон Оливия.

— Ollwе? — опустил лук эльф, недоверчиво всматриваясь в улыбающееся лицо охотницы.

— Я достаточно поэтично тебя поприветствовала? — раскинула руки девушка. — Или, может, лучше обнимемся?

— Ollwе — это ты! — Итильгил сграбастал охотницу в свои объятия, радостно выдохнув: — Ты вернулась!

— Тиль, — немного замялась Оливия, кивком головы указав себе за спину, — я приехала не одна.

— Приветствую тебя, Итильгил, сын Малроха! — вышедший на свет Касс почтительно поздоровался с командиром ольдта.

— Что он здесь делает? — побледнел эльф, метнувшись к Оливии взглядом.

— Тиль, он мой муж, — тихо и спокойно ответила Ли. — Мы хотим помочь.

— В его помощи никто не нуждается, — Итильгил поднял руку, и лучники мгновенно направили на Касса свои стрелы. — Уходи, Kеthаvеl, иначе я за себя не отвечаю.

Оливия отступила от эльфа на несколько шагов, закрыв собой мужа.

— Тогда и мне придется уйти, — с грустью произнесла она. — Скажи хотя бы, что с Эллом? Мы проделали ради этого такой долгий путь, — попыталась надавить на жалость охотница.

— Он ранен, — тяжело опустил голову Итильгил.

— Кто напал? — мрачно спросил Касс.

— Дроу, — зло ответил Тиль. — Они напали, когда мы отмечали Yulа * (праздник зимнего солнцестояния)* Стрела была отравленной.

— Всевидящий, и как он сейчас? — испуганно схватила эльфа за руку Ли.

— Плохо, Ollwе, — выдохнул сквозь сжатые зубы Итильгил. — Он медленно угасает.

— Эльфы — лучшие целители! — яростно затрясла головой охотница. — Не верю, что вы не можете ему помочь!

— Он не борется за свою жизнь! — отвел взгляд эльф.

— Почему? — встряхнула его Оливия.

— Ты знаешь, почему! — в упор посмотрел на нее Тиль.

— Мне надо с ним поговорить! Отведи нас к нему, — взмолилась охотница.

Итильгил бросил косой взгляд на Касса и холодно произнес:

— В Silm'аlos не впускают посторонних. А ему запрещено даже появляться в Айвендрилле. Как вы смогли пройти посты?

— Тиль! Ты не о том сейчас! — сокрушенно заметила Ли. — Речь идет о жизни и смерти, и не только Элла, но и всего нашего мира. Ты многого не знаешь. Род Ноэринн играет очень важную роль в сохранении равновесия и барьера. Он не может умереть! Пусти меня к нему!

Сжав губы в узкую линию, Итильгил упрямо проронил, неприязненно глядя на Касса:

— Я проведу тебя во дворец, но он останется здесь.

— Тиль, — разозлилась Оливия, — сейчас не время для того, чтобы выяснять ваши отношения и вспоминать старые обиды. Я тебе объясняю, насколько все серьезно, а ты уперся рогом в стену, как упрямый баран.

Эльф побледнел, и породистый нос хищно заострился на его утонченном и красивом лице:

— Я всего лишь выполняю свои обязанности, Ollwе. Герцогу Оттон запрещен вход в Silm'аlos.

— Тиль, я тебя умоляю. Он не враг Элладриилу. Проведи нас во дворец и доложи Владыке Ноэринну, что мы хотим с ним встретиться. Если он откажется — мы уйдем.

— Хорошо, — недовольно бросил эльф, раздраженно подав знак лучникам опустить стрелы. — Идите за мной, — шагая к арке, приказал он.

Оливия, облегченно вздохнув, с робкой улыбкой повернулась к мужу, на сдержанно-холодном лице которого неестественно ярко сияли зеленые глаза.

— Полдела сделано, — шепнула она. — Надеюсь на благоразумие Элла.

— Он им никогда не отличался, — зло выдавил из себя Касс, ступая за женой в арку перехода.

Выйдя из портала, Ли обратила внимание на огромное количество охраны, стоящей на каждом углу в Silm'аlos. Лица эльфов были мрачными и неприветливыми, и даже в воздухе дворца витала какая-то гнетущая и зловещая атмосфера. В ее бытность она помнила его совершенно другим. Спокойным, просторным, наполненным серебряным светом, с величаво передвигающимися по жемчужным ступеням и коридорам эльфами. Смотреть на утопающую во мраке резиденцию Светлого Владыки было больно. Тот, кто питал дворец своей силой и теплом, очевидно, был совсем плох.

Итильгил оставил их в комнате, которая принадлежала Оливии во времена ее жизни

среди эльфов и, угрюмо буркнув, что отправляется к Элладриилу за ответом, оставил супругов ждать в неизвестности.

Касс подошел к окну и на фоне льющегося из него лунного света показался в этот миг Оливии каким-то одиноким и потерянным.

— Я жила в этой комнате, — не зажигая светильников, Ли прошла в темноте, встав за спиной мужа.

— Тебе здесь нравилось? — тихо спросил он.

— Да, — честно призналась девушка. — Я всегда буду вспоминать время, проведенное здесь, с теплом и любовью. Эльфы научили меня радоваться жизни.

Касс еле слышно вздохнул, сцепив за спиной руки.