Печать Раннагарра

— Пробовали, — грустно улыбнулся герцог. — Птице-ящеры привязаны к Эльве. Через год без нее умирают. Видимо, кто-то свыше знает лучше нас, Лив, кому можно давать крылья, а кому — нет.

Оливия с интересом посмотрела на мужа, рассчитывая, что он пояснит, что имел в виду.

— Эльфы никогда не воевали между собой. Скиргорны дают не только возможность быстро преодолевать любые расстояния. Это оружие, Лив. А любое оружие — это большое преимущество для тех, кто умеет воевать. Это сейчас в Грэммодре относительно спокойно, а десяток лет назад здесь горели леса, деревни, замки, и воюющие между собой кланы орков превращали владения противника в выжженное поле, усеянное трупами. Не щадили никого: ни детей, ни стариков, ни женщин. Междоусобные войны гораздо страшней, Лив, нежели войны с неприятелем извне. Против общего врага можно объединиться, как это было в Темные Времена, а когда ты не знаешь, от кого завтра ждать удара в спину, сложно определиться с тем, кто же на самом деле твой враг.

В Аххаде было почти то же самое. Когда эгрэгоров отправили за барьер, маги стали воевать с эрлами за власть и территорию, а следом за ними это стали делать и люди. Друг убивал друга, брат ненавидел брата, пылали дома, лилась кровь, и казалось, этому не будет конца. И вот тогда и появился Магрид со своей идеей объединения земель. Под его знамена встали простые люди. Те, кому надоело, что враждующие оллинги жгут их дома, убивают детей, насилуют жен и уничтожают посевы. Он собрал такую многочисленную армию, противостоять которой в итоге было не по силам ни малочисленному войску магов, ни разрозненным горсткам зарвавшейся знати.

— Я слышала, что ты был первым эрлом, который присоединился к Магриду, — Ли вспомнила, что рассказывал ей о легендарном Черном Ястребе Джедд. — Почему ты ему поверил?

— Потому, что он позволил мне увидеть свои мысли, — задумчиво глядя вдаль, поведал Касс. — Знал, насколько я силен — и позволил. Это была высшая степень доверия. Мы не пускаем, Лив, в свой разум себе подобных.

— Ты поэтому позволил ему сделать то же самое?

— Откуда ты?.. — Касс изумленно вскинулся, уставившись на жену. Оливия отвела взгляд, и он все понял: — Магрид… Не стоило ему тебе этого рассказывать!

— Правда иногда бывает крайне неприятной, — тихо вздохнула Ли. — Но, выбирая между удобной ложью и неудобной правдой, я выберу второе. И я благодарна Магриду за то, что он был со мной честен. Но только за это.

Касс, нахмурившись, несколько томительных минут молчал, а потом спросил:

— Это как-то повлияло на твое решение остаться со мной?

— Нет, — не задумываясь, ответила Ли. — На мое решение повлиял ты сам.

Сжав зубы и затаив дыхание, Касс ждал, что она скажет дальше.

— Ненавижу ложь, — кусая губу, выдавила из себя Ли. — Роан врал мне с самого начала — и вот что из этого вышло. Ты… — Оливия сглотнула, подбирая слова и впервые решаясь говорить с мужем начистоту. — Ты не обманул меня ни разу. И даже когда мы были врагами, оставался честен со мной. Я ценю это больше, чем красивые слова и пустые обещания. И…

— И?.. — не выдержал затянувшейся паузы Касс.

— И ты всегда держишь свое слово, — опустила взгляд охотница. Как же сложно было смотреть в ярко сияющие глаза Ястреба, и как же тяжело было подбирать правильные слова. — Я уважаю тебя за это. Мне кажется, можно попробовать построить отношения, основанные на честности и взаимном уважении. Ради Лэйна. Мы оба несем за него ответственность. Мальчику нужна семья. Семья, в которой он будет чувствовать себя счастливым, и родители, которые станут для него примером.

— Считаешь меня достойным примером? — рвано выдохнул Касс.

— Не знаю никого достойнее, — посмотрела на него в упор Оливия. — Возможно, как раз я не самый лучший вариант для примера, но я постараюсь исправиться. А еще я обещаю, что всегда и во всем буду честна с тобой и… это единственное, чего я прошу от тебя взамен — честности.

— Обещаю, — глядя в голубые глаза жены, проронил Касс. — Я должен тебе кое в чем признаться… Я… У меня для тебя есть подарок. Вернее, не подарок… Нечто большее. Я не рассчитывал, что ты согласишься остаться, поэтому… Ты все поймешь, когда увидишь.

Оливия следила за мимикой лица Касса — и не узнавала его. Впервые она видела его таким растерянным, смятенным и нерешительным.

— И когда я это увижу? — осторожно поинтересовалась Ли.

— Когда мы вернемся домой, — голос Касса неожиданно сел и звучал как-то очень низко и хрипло.

— У тебя этого нет с собой? — расстроилась Оливия.

Касс отрицательно мотнул головой, не сводя с жены глаз.

— У меня с собой есть что-то другое, что я хотел бы тебе подарить, но… Будет неправильно, если я сделаю это сейчас. И без того подарка этот, наверное, не имеет смысла. Вернее, нет… имеет, но… Не будет так понятен и очевиден… И не так, как должно быть…

Ли не поняла ничего из того, что он сказал. Он говорил путано, сбивчиво, и девушка видела, что он нервничает и злится. Не на нее, на себя.

— Я подожду, — мягко коснувшись руки мужа, улыбнулась Оливия.