Пеле. Я изменил мир и футбол

«Что же, понимаю, – мягко сказал он, – но как быть с тем призывом, произнесенным вами после забитого тысячного гола, обращенного к детям Бразилии?» Фернандо Энрике сказал, что хочет сделать спорт основой своего плана, направленного на то, чтобы привлечь детей в школу. «Для вас появится возможность сделать что-то конкретное, что-то настоящее, чтобы помочь детям. Ну, давайте, Пеле. Что вы думаете?»

Помню, я подумал: да, парень, этот человек хорош! Может, и для меня пришло время перестать говорить о бразильской политике и на самом деле заняться чем-то, чтобы изменить ситуацию к лучшему? И я услышал, как отвечаю, будто не по собственной воле, «да» на предложение Фернандо Энрике. После стольких лет сетования на политику я готов был теперь стать частью системы.

Первые результаты

Я всегда был парнем, который держался очень непринужденно, неформально, даже по бразильским меркам – люди у нас в стране, скажем так, не привыкли повсюду ходить в костюмах с галстуками. Поэтому помпезность и респектабельность нашей столицы Бразилиа вначале шокировали меня. Это был город пышных и мудреных названий должностей, темных костюмов, черных седанов и речей, в которых вам надо было назвать поименно каждое присутствующее в зале важное лицо, прежде чем получить право хоть слово сказать по существу вопроса! Мои друзья теперь даже не знали, как ко мне обращаться. Министр Эдсон? Министр Пеле? За прошедшие годы у меня накопилось много всяких прозвищ, включая даже такие, в которых добродушно затрагивался цвет моей кожи, например, Negao и Crioulo («Ниггер» и «Креол»). Те, кого я знал десятки лет, подходили ко мне на протяжении моих первых нескольких месяцев работы в министерстве, окликая меня: «Эй, послушай, Креол, что случилось?»

А затем, побледнев, поправлялись: «Ой, простите, министр Эдсон…»

В ответ я просто смеялся и говорил: «Да, нет, ничего, расслабьтесь…»

Все это было для меня новым опытом, но я очень гордился своей новой должностью. Мне была оказана честь служить своей стране в официальном качестве, и я был благодарен за доверие президенту и моим согражданам – бразильцам. Я был также горд тем, что оказался первым чернокожим членом кабинета министров в истории Бразилии. То, что прошло почти два столетия после получения Бразилией независимости, еще раз продемонстрировало, как долго боролись афробразильцы за то, чтобы получить равные возможности в поиске лучшей жизни. Я был рад, что помог преодолеть этот барьер, чтобы больше людей могло последовать по моим стопам, что вскоре и произошло.

В раннем детстве Пеле мечтал стать не футболистом, а летчиком

Я на самом деле убедился, с удивлением и радостью, что, находясь в Бразилиа, можно сделать немало добрых дел. Как и было обещано президентом Фернандо Энрике, наше главное внимание было сосредоточено на том, чтобы убедить родителей отдать своих детей в школу. Это было связано с решением нескольких самых насущных проблем Бразилии, включая, как мы надеялись, крупнейшую из них – проблему бедности. Согласно исследованию 1992 года, у пятнадцати процентов бразильских детей в возрасте до пяти лет имелись признаки недоедания. Совершенно очевидно, что это таило в себе чудовищные последствия не только для настоящего, но и для будущего Бразилии. В общей сложности около тридцати двух миллионов детей по всей стране жили в нищете – это больше, чем все население Канады вместе взятое. Мы считали, что, если нам удастся отправить детей в школу и удержать их там, мы сможем в краткосрочной перспективе улучшить их питание, а также защитить от дурного влияния улицы, что зачастую приводило их в мир преступности. В более долгосрочной перспективе мы планировали дать им образование, что, очевидно, является важным шагом для того, чтобы вызволить людей из бедности.

Одной из идей Фернандо Энрике была программа под названием bolsa escola («школьный кошелек»), в соответствии с которой семьям, отправившим своих детей в школу, ежемесячно выплачивалась небольшая стипендия в размере нескольких сот долларов. Это было очень важно – в самом деле, это могло стать поворотным пунктом в бразильском образовании, а также в жизни многих бедняков. Но я из собственного опыта знал, что самим детям тоже требовалось что-то, что могло бы подсластить их школьную жизнь – нужно было больше привлекательных причин для того, чтобы они начали ходить в школу. В конце концов, если бы в моем детстве в школе Бауру была возможность играть в футбол, возможно, я бы реже прогуливал уроки!