Пена. Дамское Счастье [сборник Литрес]

Ей случалось вести долгие дружеские разговоры с Муре, когда она являлась в его кабинет за указаниями или для того, чтобы дать разъяснения. Он намеренно задавал ей важный для них обоих вопрос, чтобы насладиться звуками голоса любимой женщины. Дениза в шутку называла это «обучением на хорошего человека». Как истинная нормандка, девушка была рассудительна и изобретательна, в ее хорошенькой головке без конца рождались новые планы и идеи касательно методов торговли. Когда-то Дениза пробовала делиться ими с Робино, кое о чем заговорила с Муре во время памятной прогулки по вечернему Тюильри. Занимаясь делом или наблюдая за чьей-нибудь работой, она всегда желала внести улучшения. С первого дня работы в «Дамском Счастье» она всей душой сочувствовала продавцам, чье положение оставалось воистину шатким, ее возмущали внезапные увольнения, она находила их нелепыми, вредящими и делу, и персоналу. Дениза помнила, как тяжело ей пришлось поначалу, и ее сердце полнилось жалостью при виде новенькой с отекшими от усталости ногами и заплаканными глазами из-за колкостей «старослужащих». Собачья жизнь портила характер даже лучших. К сорока годам они изнашивались на работе и исчезали из «Дамского Счастья». Многих убивала чахотка, малокровие или хроническая усталость, некоторые оказывались на панели, отдельные счастливицы находили мужей и в конце концов становились владелицами магазинчиков в провинции. Разве можно считать человечным и справедливым чудовищное истребление людей большими магазинами? Дениза возвысила свой голос в защиту пружинок и винтиков огромного механизма не по сентиментальным соображениям, а в интересах дела. Хороший станок можно сделать только из хорошего железа. Если металл ломается или его ломают, работа останавливается, приходится тратить деньги, чтобы все починить, заменить детали и снова запустить механизм. Иногда Дениза загоралась и представляла себе гигантский идеальный магазин – этакий фаланстер[38] торговли, где у каждого будут доля от прибыли согласно его заслугам и уверенность в завтрашнем дне, гарантированная рабочим договором. Муре вышучивал ее фантазии и ненадолго забывал о своих печалях. Он называл девушку социалисткой, огорчал ее, разъясняя трудности исполнения, ведь она рассуждала отвлеченно, со свойственной ей душевной простотой, а узнав от него, сколь зыбки теории и опасна реальность, возлагала надежды на будущее. Муре завороженно вслушивался в ее голос, звучавший так убедительно, когда она заводила речь о реформах, призванных сплотить компанию. Октав насмешничал, но участь продавцов пусть медленно, но улучшалась, массовые увольнения уходили в прошлое, уступив место системе отпусков в мертвый сезон. Зашла речь об организации кассы взаимопомощи, которая помогала бы потерявшим работу и пенсионерам. Все это, вместе взятое, стало зачатком крупных рабочих объединений двадцатого века.

Дениза не только залечивала свои все еще кровоточившие раны – ее утонченные идеи, воспринятые Муре, приводили в восторг покупательниц. Она потрафила Ломму, поддержав его заветный план создать оркестр силами персонала «Дамского Счастья». Три месяца спустя он дирижировал коллективом в сто двадцать музыкантов, осуществив мечту всей жизни. Был устроен грандиозный праздник, дали концерт и бал, чтобы представить оркестр покупателям и всему миру. Газеты не оставили событие без внимания, и Бурдонкль, не одобрявший новых начинаний, вынужден был изменить мнение: такой рекламы торговый дом прежде не имел. Следом открыли игровую комнату для взрослых с четырьмя столами для бильярда, триктрака и шахмат, организовали вечерние курсы английского и немецкого языков, грамматики, арифметики и географии, потом стали оплачивать уроки верховой езды и фехтования. Собрали библиотеку для служащих на десять тысяч томов. Врач компании бесплатно осматривал персонал магазина, заработали бани, буфеты и парикмахерский салон. Все, что требовалось человеку, существовало теперь внутри «Дамского Счастья»: стол, кров, одежда, досуг и даже образование. В сердце огромного города жило и дышало небольшое королевство, способное удовлетворить все потребности подданных. Оно возникло и выросло на нечистотах старых улиц, куда наконец заглянуло солнце. Заглянуло и осталось.