Пенрик и Дездемона. Книга 1

– Сегодня отличная погода для процессии, – сказал он. Мягкий воздух лагуны приятно ласкал лицо, хотя к полудню все начнут искать укрытия в тени.

– В середине лета обычно так и бывает, – впервые вступил в беседу лодочник, который, конечно же, слышал весь разговор. Быть может, он только проснулся. Пен ему сочувствовал. Но каждый имеет право высказать свое мнение насчет погоды. – Иногда бывает ветрено. С равноденствиями дело обстоит сложнее. Я участвую в процессии Отца во время зимнего солнцестояния. Холодно и подобающе уныло, если опускается туман. Руки трескаются.

Он кивнул и, явно довольный, что высказался, вновь продолжил ритмично грести.

Пять богов, пять крупных праздников. В квинтерианских землях Бастардов день всегда предшествовал Материнскому летнему солнцестоянию. Трем другим святым дням, отмечавшимся точно между солнцестояниями и равноденствиями, находили иные оправдания.

Кватренианцы отмечают високосный день нашего бога во время Отцовского зимнего солнцестояния, заметила Дез. Им кажется, что это способ держать Его под контролем. Этот день считается несчастливым, он предназначен для поста и молитвы, никто не выходит на улицу и не начинает новое дело. Пауза. Она размышляла или, может, вспоминала, потому что добавила: Юная Умелан всегда считала его крайне скучным.

Пен прищурился и зевнул. Вряд ли лодочник очень удивится, если пассажир свернется клубочком на дне лодки и захрапит. За годы ему наверняка доводилось отвозить домой множество утомившихся гуляк, пусть и не в такой час и не после такой ночи.

Чио умолкла, изучая меняющуюся панораму города. Они достигли центрального залива. Похоже, усталость наконец добралась и до угодницы, хотя и не столь сильная, как в случае Пена. Он нечасто встречал людей, которые заставляли его почувствовать себя таким старым.

Он ощутил, как фыркнула Дез, и благоразумно проигнорировал ее.

Глядя, как Чио задумчиво ведет рукой по воде, Пен подумал, что был один аспект ее ночных трудов, о котором она ни разу не упомянула за столом Ричлонов. И что его долг перед ней как святого их общего Ордена выходил за рамки простого стражника. Пусть даже она защищала его не меньше, чем он ее, что было немного досадно.

Ее направляет бог, Пен. Зачем ей ты?

Веский аргумент, но… Давай выясним.

Ему потребовалась пара секунд, чтобы решить, как начать.

– Когда мне было девятнадцать и я был глупым и почти ничего не знал о своем новом призвании чародея, мне даже в голову не пришло поинтересоваться, какие страдания могло причинить старому Бройлину избавление от Дез. Он представлялся мне властной фигурой, неотъемлемой частью мира, наподобие горы. Казалось, он удивился, когда бог не принял моего демона, но не… огорчился. Я просто решил, что он повидал немало демонов. Я точно знаю про одного – храмового отступника, который должен был быть полноценной личностью к тому моменту, как бог отозвал его и уничтожил.

Воспоминания Дез о вознесшемся демоне Тигни были весьма тяжелыми, и она неохотно делилась ими с Пеном.

Чио стряхнула капли воды с руки и повернулась к нему:

– Вы наблюдательный человек, Просвещенный Пенрик. В вопросах, которые недоступны Ристе, надо полагать.

Пен разжал ладонь, соглашаясь:

– Да.

Пауза. Потом Чио сказала:

– В некотором смысле я рада, что этот оказался таким ужасным. По крайней мере, к моей отвратительной задаче не примешивались сомнения. Если это был подарок на день рождения от бога, что ж… Едва ли я могу его вернуть.

– Говорят, что «хороший» не всегда означает «приятный». – Он изучил ее усталое юное лицо в лучах солнца, которое поднялось над городом и подсветило водянистый серебряный воздух розовым золотом. День будет ясный. И жаркий. – С вами все будет в порядке?

– Со мной… да. – Она слабо усмехнулась и добавила: – Вы первый, кто задал мне этот вопрос, после такой работы. Все задавали его насчет той куриной женщины, после того как я ее освободила, но не насчет меня. Даже я сама. Ее элементаль пробыл в ней недостаточно долго, чтобы приобрести заметный отпечаток человечности. Это было все равно что стереть тень. А сегодня… все было иначе. Полноценная личность, да. В высшей степени. – Ее глаза следили за береговой линией. – Бог скорбел о судьбе своего создания.

Ощущала ли она себя запятнанной этой судьбой?

– Он вмещал семь жизней, по моим подсчетам, пусть некоторые и были короткими, и стал темным и перекрученным. Не думаю, что какой-либо седок смог бы его исцелить. Даже при помощи всего хитроумия нашего бога.

– Я это видела. – Она вновь повернулась к нему. – Ваш демон намного, намного глубже, но он не темный. Он светится, словно разноцветные фонари в огромной извилистой пещере.