Пенрик и Дездемона. Книга 1

– …Точно. Сюда идет Галлин и много возбужденных мужчин с веревками. Надеюсь, их хватит. Эрроу и Блад бегут, чтобы поприветствовать гостей, а может, поторопить. Или кинуться им под ноги, чтобы их переломать, с собаками никогда не знаешь наверняка. Ты планируешь создать нам новые проблемы?

– Я в твоих руках, – обессиленно произнес Инглис. Искренне. И с благодарностью.

Спасение. Я спасен. Из всех людей, что когда-либо заблудились в этих горах, он заблудился сильнее прочих – и был спасен самым чудесным образом. Подобные спасения были призванием Скуоллы, не так ли? Скуоллы и его смелого отряда псов. Последнее спасение шамана – и спасенный шаман, рука об руку в длинной, длинной цепочке невозможных спасений. Тянущейся назад… как далеко?

И как далеко вперед?

XIII

На то, чтобы снять двух мужчин с уступа, понадобилось больше часа. Подобно раненому шаману, чародей дождался веревочной сети, чтобы спуститься вниз; в отличие от шамана, он вышел из нее с видом принца, нисходящего по дворцовой лестнице. В ответ на упреки Освила Пенрик заявил, что спускаться намного труднее, чем подниматься, поскольку не видишь, куда ставишь руки и ноги. Освил не был горцем, и ему пришлось поверить чародею на слово. Едва ли на это стоило обращать внимание, с учетом того, в сколько еще сверхъестественных событий ему пришлось поверить со слов чародея-святого. Рьяный служитель Галлин проглотил их дикую историю, словно умирающий с голоду человек, и попросил добавки. Стражники и местные жители таращились, широко распахнув глаза. В итоге уже смеркалось, когда они наконец вернулись в Линкбек.

Инглис определенно выглядел совершено другим человеком, если, конечно, не спятил при падении. Не спятил окончательно. Когда они привели себя в порядок и Пенрик, в своей третьей ипостаси лекаря, позаботился о новых синяках пленника, все спустились к ужину, за которым Галлин и Госса раболепно благодарили Инглиса. Госса пыталась нафаршировать его, словно праздничного гуся, и кормила его псов, как людей. Перестав быть центром внимания, Пенрик развлекался, рассказывая служанке, которая оказалась дочерью деревенской кормилицы, о чудесных возможностях, ждавших энергичную молодую женщину в шелковой индустрии Мартенсбриджа, под внимательным присмотром архисвятой принцессы.

В конце концов Освил положил этому конец, объявив, что завтра они тронутся в путь пораньше. Когда они поднимались по лестнице, он сказал Инглису:

– Ты по-прежнему мой пленник. По-прежнему под арестом. И мы по-прежнему возвращаемся в Истхоум.

– О да, – задумчиво произнес Инглис. – Теперь все хорошо. А если нет, значит, будет лучше.

Со своей стороны Освил предсказал метель на рассвете.

В самый темный ночной час Освилу приснился сон.

Глубокий, неторопливый голос, казалось, разносившийся по всему миру, рассудительно произнес:

– Ты не опоздал. Хорошая работа, сынок. – И после задумчивой паузы добавил, намного менее торжественно: – Завтра снега не будет. Но не задерживайтесь на три дня.

Освил попытался сесть – и с криком проснулся. Он не знал, был ли это крик ужаса или радости, но звук получился громкий.

Завизжали собаки, полетели в стороны одеяла, и голос Пенрика позвал из теней:

– Дез, свет, свет! – Потом чародей в страхе вскрикнул: – Он выжжет мне глаза! – И ответил сам себе: – У тебя нет глаз. Они есть у меня, и с ними все в порядке. Или будет в порядке, если здесь появится хоть какой-то свет. Спасибо.

Две сальные свечи на умывальнике вспыхнули сами собой.

Вцепившись в одеяла, Освил выдохнул:

– Он… он…

– С вами все в порядке? – озабоченно спросил Пенрик. – Вы похожи на загнанную лошадь.

– Ничего. Ничего, – выдавил из себя Освил, пытаясь отдышаться. – Простите.

– Судя по реакции Дез, это было не ничего. – И добавил: – Можешь выходить. Полагаю, все кончилось. – Он повернулся к Инглису, который сонно устраивался на своей постели и пытался убедить Блада лечь рядом в качестве еще одной подушки. – Ты что-то почувствовал, прямо сейчас?

– Нет… Не думаю, что это предназначалось для меня. – Он обнял пса, который наконец расслабился и вновь положил голову на лапы.

Эрроу переступил – и наступил на – Пенрика в его раскладной кровати, вызвав: «Уф, ну ты и здоровый! Лапы прочь!» – после чего вытянул свой влажный черный нос, чтобы с любопытством обнюхать Освила.

– Это был всего лишь сон, – сказал Освил. – Может… может, небольшая галлюцинация. День выдался долгий. И долгое, странное преследование.

– Плохой сон?

Освил сам не знал, но углы его рта упорно лезли вверх, непривычно и самовольно.

– Нет… Это был… испуг иного рода. – И добавил: – Как это можно понять? Отличить истинный голос от… от простого сна?

– Если вам приходится задавать этот вопрос, значит, это был просто сон. Другое случается редко, но, э-э, не так редко, как вы можете подумать. Мне говорили, что наши дневные разумы слишком заняты собой, чтобы впустить Их. А мой занят круглосуточно. Однако по ночам наши двери иногда приоткрываются, и этого достаточно.

Освил нахмурился.

– В этом… нет пользы.