Пенрик и Дездемона. Книга 1

Инглис увидел на левом плече жилета чародея криво приколотые храмовые косы, обозначавшие полный ранг Пенрика; раньше их скрывала куртка. Три петли из переплетенных белой, кремовой и серебряной полос, свисающие концы унизаны серебряными бусинами. Косы были жесткими и чистыми, словно Пенрик редко надевал их после того, как принес обеты. Вряд ли это было на много месяцев раньше, чем Инглис получил свои силы. Наверное, на церемонии Пенрика было меньше крови.

Хотя, с учетом природы его демона, вряд ли там было меньше смерти или жертвенности. Хм.

Голос Освила донесся из завалов внизу:

– Он в порядке? Или ваше предсказание насчет обрывов сбылось?

Пенрик перевернулся на живот и свесил голову над пропастью, заставив Инглиса содрогнуться. Однако он вытянул и наклонил шею так, чтобы различить ловца, который стоял внизу и смотрел вверх, совсем как недавно чародей.

Пенрик помахал ему.

– Кажется, не слишком пострадал. Но изрядно испугался.

– Дураки и безумцы, – пробормотал Освил и с утомленным вздохом сел на ближайший валун. Будучи более крупным мужчиной, он явно не собирался карабкаться по скале, которая Инглису казалась отвесной, вслед за святым. Чародеем. Кем бы он ни был. Освил поднял голову и громче добавил: – Помните, что я говорил насчет него и лошади?

Ухмыльнувшись, Пенрик крикнул в ответ:

– Помните, что я говорил насчет того, чем кончится эта поездка?

– Ха. – Освил поморщился, словно попробовал уксус. – Продолжайте в том же духе, Просвещенный.

– Именно так я и собираюсь поступить. Ведь у меня есть то, о чем мечтает каждый храмовый святой: невольный слушатель.

– Я все равно хочу получить его обратно, когда вы покончите со своими занятиями.

– В таком случае, помолитесь о нас.

Ответный жест Освила никак нельзя было назвать набожным. По-прежнему ухмыляясь, Пенрик развернулся и снова сел. Инглис опять уперся позвоночником в надежную скалу.

Ухмылка чародея сменилось задумчивостью, и Пенрик начал отодвигаться, потом замер.

– К нам присоединился Скуолла, – тихо сказал он.

– Поэтому… – Инглис поднял руки к вискам, – я ощущаю ужасное давление в голове?

– Ты не ударился ею, когда падал?

На лице Пенрика появилась врачебная озабоченность; наклонившись, он поднял руку и прижал ее ко лбу Инглиса. Тот отшатнулся.

– Не особо, – ответил Инглис, а Пенрик пробормотал: – Нет…

Убрав руку, Пенрик продолжил со сводящей с ума загадочностью:

– Тогда, полагаю, это твой другой гость.

Разлепив губы, Инглис спросил:

– Как выглядит Скуолла? Для тебя?

Пенрик уставился на пустое пространство между ними.

– Простой старый горец в жилете из овчины, которого грубо прервали, когда он вышел покормить своих животных. Глядя на него, я бы не подумал, что он любимец богов с великой душой. Урок для меня.

– С великой душой? Я полагал, это относится только к королям и… и генералам.

– Нет, они просто великие люди. – Пенрик продолжал с любопытством смотреть в пустоту. – Он очень терпелив. Что ж, так и должно быть, ведь он работает с материалом, на выделку которого требуется не одна человеческая жизнь… Думаю, другой, что ждет здесь, не столь терпелив. – Давление в голове Инглиса запульсировало; святой сделал пятикратное знамение. – Так что давай тоже помолимся.

– Помолимся? Ты серьезно?

Вскинув руки, Пенрик пожал плечами.

– Это моя работа. Моя другая работа, как мне недавно напомнили. С самой первой клятвы, данной за три года до того, как на меня повесили это. – Он коснулся своих кос.

– И о чем мы помолимся? О веревках? Подъемном механизме?

– Подобная материальная помощь находится в ведении людей, а не богов. – Он поднял ладонь и растопырил пальцы. – Как меня учили, пять теологических предназначений молитвы таковы: служение, мольба, благодарность, предсказание и искупление. Полагаю, к тебе применимы все пять.

Он уронил руку и слабо улыбнулся, глядя на долину; мрачный вид едва ли заслуживал такого одобрения.

– А о чем молишься ты? – огрызнулся Инглис, которому надоели эти загадочные… шутки, при условии, что это были шутки. Разумеется, над ним. Прямо сейчас он чувствовал себя очень одиноким.

– Я стараюсь не тревожить богов без лишней необходимости, – невозмутимо ответил Пенрик. – Однажды бог ответил мне. Подобный опыт делает человека осмотрительным.

– Думаю, дважды, – проворчал Инглис.

– Хм?

Инглис прислонился гудящей головой к скале и процитировал:

– Мать, Отец, Брат, Иной, Сестра…

Губы Пенрика дрогнули.

– Ты чувствуешь, что тебя, э-э, шлепнули?

– Если бы шлепнули сильнее, я бы вряд ли смог сесть. – Инглис вздохнул. – Вы не зря скупитесь на молитвы, Просвещенный.

– Тогда давай попрактикуемся.

– А это безопасней молитв?

– Едва ли. Начинай. Отец, Мать, Сестра, Брат, Иной…

Благодаря недавним занятиям Инглис машинально ответил:

– Благословите же сей труд и дайте выполнить другой.

Он посмотрел на пустое место между собой и Пенриком. Быть может, слова куплета были не такими простыми и глупыми, как он думал?

– Продолжай сам.

– Отец, Мать, Сестра, Брат, Иной…