Пенрик и Дездемона. Книга 1

А вот Инглис вылетел из седла и полетел дальше. Мир бешено закрутился вокруг его головы. На мгновение завалы разбитых камней далеко внизу показались ему манящей постелью, обещавшей отдых в конце невероятно долгого дня. Ветка хлестнула его по руке – и рука конвульсивно, невольно сомкнулась. Куски коры и кожи полетели во все стороны, словно из-под напильника кузнеца. Сломалось дерево, Инглис снова перевернулся в воздухе, сжал руку, та рывком выпрямилась, он удержался, соскользнул, перевернулся и сильно ударился боком. Если бы в груди еще оставался воздух, последний удар вышиб бы его. Легкие пульсировали, перед глазами плавала красная муть. Наконец он смог сделать новый вдох.

Потребовалось еще десять вдохов, чтобы он смог поднять голову и увидеть, где приземлился. В футе от его носа начиналась голая скала. Он повернулся в другую сторону – и перед ним раскинулась серая долина. Инглис оказался на неровном уступе в середине отвесного обрыва у начала оползня. Уступ был шире кухонного стула, но не намного, и длиной несколько шагов, однако шагнуть с него можно было только в воздух.

Вскарабкаться наверх нельзя. Спуститься вниз… можно, но только одним способом. Инглис посмотрел на каменное крошево в пятидесяти футах под ним и подумал, мгновенной ли будет смерть, если он упадет. В гарантированной гибели были свои преимущества. В негарантированной – нет. У него уже все болело.

Кожа на ладонях была ободрана, плечо вывихнуто, поврежденная лодыжка… тоже не исцелилась. Без сомнения, синяки будут ого-го. Как ни странно, шея, спина и кости, похоже, уцелели.

В пятидесяти футах над ними раздался жалобный скулеж. Затем лай, не столь запыхавшийся и отчаянный, как прежде… скорее озадаченное тявканье. Что ты там делаешь? казалось, спрашивали псы.

Честно говоря, понятия не имею. Я больше ни о чем не имею ни малейшего понятия.

Он лежал на уступе, сосредоточившись на собственном дыхании. Это уже было достижение.

Некоторое время спустя он заметил, как внизу что-то движется. Слегка приподнявшись, Инглис заглянул через край. Обрыв напомнил ему, как он карабкался на крышу пятиэтажного городского особняка кин Борфордов в Истхоуме, над каменной мостовой. Его подбил на это Толлин. Снизу на Инглиса смотрело бледное лицо запрокинувшего голову чародея. Пенрик тяжело дышал, но в остальном казался обидно спокойным.

Чародей покачал головой и крикнул:

– Клянусь, Инглис, у тебя талант к катастрофам. И талант недобрый. С другой стороны, я подозревал, что тебе помогли, и теперь в этом не сомневаюсь.

Инглис не мог сдвинуться ни вниз, ни вверх, ни вправо, ни влево. Он чувствовал себя выставленным напоказ, будто прибитая к двери конюшни волчья шкура, и таким же пустым. Он не нашелся с ответом, да чародей его и не ждал.

В ста шагах дальше по осыпи, там, где исчезала тропа, Галлин приложил руки ко рту и крикнул:

– Баар поймал лошадь! Мы едем за веревками!

Просвещенный Пенрик небрежно махнул рукой в ответ, намного менее встревоженный, чем, на взгляд Инглиса, ему полагалось.

– На это уйдет некоторое время, – сказал он, обращаясь больше к самому себе; чрезвычайно острый слух, который, к сожалению, прилагался к волчьему «я», еще не покинул Инглиса.

Пенрик скинул тяжелую куртку, закатал манжеты льняной рубашки, повел плечами, размял руки, сцепил пальцы и встряхнул ими.

– Что ж, – пробормотал он, – я не собираюсь выкрикивать духовные наставления со дна колодца, а потому лучше приступить к делу.

Он распластался по скале и начал карабкаться, цепляясь за едва видимые выступы.

Рот чародея открылся, и Инглис услышал незнакомый напряженный, резкий голос:

– Пенрик! Я умею многое, но не могу заставить нас летать!

Ухмылка Пенрика больше напоминала напряженный оскал.

– В таком случае, лучше несколько минут помолчи и не мешай мне.

Поначалу, издалека, создавалось впечатление, будто он скользит по скале, как паук. Когда Пенрик приблизился, иллюзия рухнула, и стало видно, что это человек, более высокий и тяжелый, чем казалось из-за его улыбчивого дружелюбия; сухожилия выступали на его кистях и предплечьях, когда он подтягивался. Каждые несколько футов он пыхтел:

– Признаюсь… давненько… я…

Когда он наконец достиг уступа, то просто перевалился через край, цепляясь за камень; от небрежной самоуверенности, с которой он взлетел на лошадь, не осталось и следа.

– Спасибо, Дрово, – загадочно пробормотал чародей, перекатившись на колени и вновь встряхнув руками. – Наверное.

Медленно и осторожно Инглис сел прямо и начал двигаться назад, пока его позвоночник не уперся в камень. Вытянутые ступни болтались над пропастью. Тяжело дыша, Пенрик плюхнулся рядом и тоже вытянул ноги. Они напоминал двух мальчишек, сидящих рядышком на бревне, перекинутом через ручей. Возможно, подумав о том же самом, Пенрик подобрал камень и бросил вниз, склонив голову, словно в ожидании плеска. Слабый стук приземления раздался очень не скоро.