Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры

Отец, утри свою
Слезу с усталых глаз,
Что видели в бою
Пальбу и смерть не раз.
Заботой окружим
Мы все теперь тебя.
Мы все с тобой скорбим,
Коль плачешь ты, скорбя.

(Входит Фредерик.)

МЕЙБЕЛ: О, Фредерик, не можешь ли ты в своей безмерной мудрости облегчить свою совесть, сказав что-то, что умерит скорбь нашего отца?

ФРЕДЕРИК: Постараюсь, дорогая Мейбел. Но почему он ночь за ночью сидит тут, на сквозняке, около этих продуваемых ветром развалин?

СТЕНЛИ: Почему я здесь сижу? Видишь ли, пытаясь спастись от пиратов, я сказал, что я — сирота; но, Боже, помоги мне, я — вовсе не сирота, и я даже никогда не был сиротой! Я пришел сюда, чтобы склонить голову перед могилами моих предков и попросить у них прощения за то, что я посрамил наш славный семейный герб.

ФРЕДЕРИК: Но вы забыли, сэр, что вы приобрели это поместье всего год тому назад. На стенах вашего тронного зала еще не обсохла штукатурка.

СТЕНЛИ: Фредерик, в этой часовне покоятся предки; ты не можешь этого отрицать. Вместе с поместьем я купил эту часовню и все, что в ней находится. Я не знаю, чьи это предки, но я трепещу при мысли, что их потомок, ставший их наследником посредством приобретения этого поместья, посрамил их несомненно славный семейный герб.

ФРЕДЕРИК: Утешьтесь! Если бы вы не назвали себя сиротой, эти отчаянные пираты позвали бы живущего неподалеку священника и немедленно обвенчались бы с вашими дочерьми.

СТЕНЛИ: Спасибо тебе за попытку меня утешить, но она бесполезна. Уверяю тебя, Фредерик, я так раскаиваюсь в своем чудовищном обмане этих простодушных людей, что сегодня же ночью пошел бы к доверчивому пиратскому королю и чистосердечным признанием облегчил бы свою совесть, если бы не опасался, что последствия такого шага будут для меня катастрофическими. В котором часу должна начаться твоя экспедиция против этих злодеев?

ФРЕДЕРИК: Ровно в одиннадцать часов, и к полуночи я надеюсь искупить свою вину за ненамеренную связь с этими смертоносными бичами человечества, искоренив их навеки, — и тогда, дорогая Мейбел, ты будешь моя.

СТЕНЛИ: Господа полисмены здесь?

ФРЕДЕРИК: Здесь, и они ждут моего приказа.

РЕЧИТАТИВ

СТЕНЛИ:

Так, Фредерик, немедля позови их,
И я им дам свое благословение
Пред тем, как двинутся они в сражение.

ФРЕДЕРИК:

Сэр, вот они.

(Строем входят полисмены во главе с Сержантом. Они становятся в шеренгу лицом к зрителям.)

СТЕНЛИ:

Полисмены, слушай мою команду!
Перед вами боевая задача: разбить пиратскую банду.

СЕРЖАНТ:

Есть, генерал! От нас не уйдет ни один негодяй!
Взвод, равняйсь! Смирно! Вперед — шагом марш! Запевай!

АНСАМБЛЬ

СЕРЖАНТ:

Когда на нас идут враги — тарантара! тарантара!
Душа уходит в сапоги — тарантара!
Но такая уж судьба — тарантара! тарантара!
Если нас зовет труба — тарантара!
Мы себя приободрим — тарантара! тарантара!
Мы споем военный гимн.
Как гордимся мы собой,
Что идем в кровавый бой — тарантара! тарантара! тарантара!

МЕЙБЕЛ:

Вы идете в бой кровавый,
Смертный бой, святой и правый!
Так погибните со славой,
И оплачет вас народ.
Если вам дано судьбою
Умереть на поле боя,
Вы умрете, как герои,
И бессмертие вас ждет.

ДЕВУШКИ:

И бессмертие вас ждет!

ПОЛИСМЕНЫ:

Наш воинственный отряд — тарантара! Тарантара!
Вдохновить они хотят — тарантара!
Допуская, что в бою — тарантара! Тарантара!
Мы утратим жизнь свою — тарантара!
Это так, возможно, но
Обижаться нам смешно — тарантара! тарантара! тарантара!
Ведь, конечно, наш отряд
Вдохновить они хотят — тарантара! тарантара! тарантара!

ЭДИТ:

О, герои, ждет вас слава;
Вас ведет орел двуглавый.
Так ступайте величаво —
И бессмертие вас ждет.

ДЕВУШКИ: