Пепел державы

Полк Шеина был бессилен — что они могли сделать против огромного вражеского войска? Только стремительной кавалерийской атакой нападать на бродившие по окрестностям в поисках фуража польские отряды, грабить и уничтожать вереницы телег, везущих припасы во вражеский лагерь под Полоцком. Потому воеводы наносили противнику удары, хоть и схожие с укусом комара, но доставлявшие полякам лишние хлопоты. Польское командование уже давно начало охотиться на донимавших их московитов, но под началом опытных воевод русские умело уклонялись от прямых столкновений и уходили без потерь. Теперь же, видимо, на действия расположенного в Соколе полка обратил внимание сам король, везде выставил усиленную сторожу.

Собравшиеся в избе воеводы обсуждали дальнейшие действия. Шеин молчал, слушал. Михайло стоял в дверях, глядел на сидевших за столом мужей, зрелых, местами седых, отправленных вместе с Шеиным, этим светловолосым юношей с румяным упитанным лицом, умирать здесь без возможности противостоять врагу. Среди ратных были панические настроения, говорили о скорой битве, другие молвили, что государь скоро прикажет им отступить. Михайло и сам еще не понимал, чего ждать, и страх, ужасный страх смерти постепенно овладевал им. Неужели все?

— Видать, не помог пущенный слух о том, что на выручку Полоцку идет большое войско во главе с государем, — молвил Палецкий, поминая, что под Молодями в нужное мгновение это сыграло одну из ведущих ролей, крымский хан отступил. Здесь же Стефан не поддался на эту уловку и, кажется, был готов встретиться с большим войском царя лицом к лицу.

Вскоре прибыла подмога — несколько отрядов донских казаков под предводительством Михаила Черкашенина, атамана, бившегося вместе с русскими при Молодях. Казаки, бывалые воины, испытанные в десятках боев, с легкой небрежностью восседая в седлах, рысили следом за своим атаманом. Седой, грузный, с багровым шрамом через все лицо, Черкашенин недобро озирался вокруг, видя и ничтожность Сокола, и малое количество защитников.

В воеводской избе Шеин сидел перед ним, опустив глаза в пол. Пристально глядя на него, Черкашенин вопросил грозно, оглаживая длинные вислые усы:

— Какими силами собрался ты биться с поляками?

— Иного не дано, — ответил Шеин, краснея на глазах.

— И чего ты заперся в этой жалкой крепости? Скомандуй своим людям, дабы неслись во весь опор под Полоцк и пробились к городу! Иначе гибель всем — и Полоцку, и вам!

— На реке Дрисса стоит сильный заслон. Нам через него не пробиться, — оправдывался Шеин. — Там все и поляжем. А тут — стены…

— Стены! — воскликнул гневно Черкашенин и, поднявшись, стал мерить горницу широкими шагами, его сабля в ножнах глухо билась об пол, влачась за ним. — У короля пушек — тьма. В щепки разнесут они твои стены!

— Что нам делать тогда? — поднял глаза Шеин.

— Не ведаю! Потерял ты драгоценное время, потерял! До того как заслон они поставили, надобно было конной атакой совершить налет, они бы опомниться не успели! Тебя обставили! И Полоцк уже не спасти. Потому говорю тебе — поднимай всех людей сегодня же и отводи назад.

— Как я могу? Государь мне голову сымет тотчас! — в отчаянии исступленно вымолвил Шеин. Черкашенин остановился и пристально, с сожалением поглядел на молодого воеводу.

— Тогда и я тебе здесь не нужен. Мы пришли не за тем, дабы погибнуть тут ни за что, — вымолвил он твердо. Шеин ничего не мог ему возразить — казаки вольны были делать, что посчитают для себя правильным.

На следующий день казаки покинули Сокол — Черкашенин увел свой отряд обратно в степи. Михайло и Фома в числе прочих защитников стояли на городской стене, глядели безмолвно, как уносится прочь их подмога.

— Погибнем тут, стало быть, да? — вопросил тихо Фома. Михайло ничего не ответил. Об этом старались не говорить вслух — правда была слишком страшна…

Глава 15

По обыкновению, если врагам удавалось подпалить стену Полоцка, на веревке к пламени спускали смельчака, который, воздев на копье кусок мокрой кожи, тушил пламя, прямо под свистящими пулями. Вот и сейчас, когда одному из наемников все же удалось снизу подпалить смоленым факелом стену, один русский ратник, чертыхаясь, тут же схватил копье и смоченную кожу из бадьи с водой. Кликнул товарищей и, держась за веревку, шагнул к краю стены, у подножия которой уже чадил черный густой дым. Одна из пуль скосила его, и смельчак подбитой птицей упал со стены прямо в пламя…