Пепел и перо

– Честно? – сказал Том. – Мы так и не решили. – Он внезапно дернул Джесса ближе и похлопал по спине, отчего стало больно, однако Джесс сумел не поморщиться. Ну, или не сильно. – У тебя есть место среди нас, синий пес. Всегда.

* * *

Совет Тома был дельным; Джесс понял, что, как только увидит Морган, ему тут же захочется остаться с ней. Поэтому он сначала отправился в палатку командования, где он нашел спорящих Халилу и Дарио.

Или, скорее, Дарио спорил, а Халила его просто игнорировала, когда Джесс откинул навес и вошел, и тут же все стихло, когда Халила бросилась к Джессу и осмотрела его внимательно с головы до ног.

– Сильно болят? – спросила она. Из-за стресса ее акцент становился очевиднее. – Ожоги?

– Не так сильно, как должны бы, – сказал Джесс. Он запыхался, и все тело ныло, однако Джесс не намеревался жаловаться.

– Хорошо. – Тогда она его обняла. Осторожно. Когда же снова отступила, Джесс заметил, что его влажные волосы оставили темные следы на ее небесно-голубом хиджабе. Глаза Халилы сияли от слез, но она их смахнула. – Мы уговорили Томаса отправиться обратно в кровать. Он жутко выглядел и постоянно кашлял.

От этих слов, конечно же, у Джесса неуютно сдавило горло. Когда он сглатывал, то все еще ощущал на языке привкус пепла. Тот, скорее всего, был лишь игрой воображения, однако Джессу казался очень реальным. Когда он моргал, то видел вспышки зеленого пламени, рушащиеся здания, кричащих людей, оказавшихся беспомощными и в ловушке. В груди все сдавливало, опасно и болезненно, и Джессу жутко хотелось броситься бежать прочь. Однако он не мог сбежать от того, что оставил позади. Воспоминания навсегда останутся с ним. И пора было научиться с ними жить.

– Ты в порядке? – тихонько спросила у него Халила, и Джесс кивнул. – Когда ты сразу не выбрался следом за нами, я так испугалась – но ты выбрался. Конечно, выбрался. Я знала, что мы не можем тебя потерять. Среди нас всех ты самый живучий.

Она себя недооценивает, подумал Джесс и почти что сказал это вслух, но понял, что ей не понравится, если на это будут указывать. Они с Халилой уселись на складные стульчики чуть поодаль друг от друга, пока ткань стен палатки шуршала и развевалась за их спинами. Дарио наблюдал, скрестив на груди руки, но не собирался к ним присоединяться. Джесс был отчасти рад.

Халила снова выглядела правильно, в элегантном, идеально длинном платье из толстого шелка, которое, видимо, отыскала в своем сундуке и предоставила ей другая мусульманка из числа тех, что служили в библиотечных войсках. На голове у Халилы был сочетающийся с платьем платок, а поверх платья настоящая черная профессорская мантия. Единственным, что смущало, были руки Халилы – о них позаботились талантливые врачи, но ожоги все равно были видны. Халила тщательно почистила ногти, но руки ее выдавали.

Джесс кивнул на руки Халилы, сложенные у нее на коленях, и спросил:

– Что там произошло?

Халила выглядела так, будто у нее был порыв спрятать руки в складках своей одежды, однако она этого не сделала. Она лишь опустила глаза и посмотрела на свои исцарапанные, обожженные пальцы, а затем сказала:

– После того как ты потерял сознание, там был… был еще один молодой человек, совсем один. Выживший. Он показался из пробоины в стене. Он… он горел.

Все тело Джесса отреагировало на ее слова ужасной дрожью.

– Ты его вытащила, – сказал он.

Она кивнула. Взгляд у Халилы потемнел и расфокусировался, и Джесс надеялся, что никогда больше не увидит ее глаза такими.

– Мы с Дарио, да. Мы пытались… пытались ему помочь. Но он умер. – Она улыбнулась, но улыбка вышла натянутой, мучительной. – Мы должны были попытаться. – Улыбка исчезла, а в глазах внезапно блеснули слезы. – Ох, Джесс. Там было так много… так, так много…

– Я знаю, – сказал он и взял ее за руку, держа, пока она почти что беззвучно, но тяжко плакала. Джесса одолевала та же печаль, но она словно была заключена за забором негодования, зла и обиды, и Джесс не знал, как все это выразить.

Но он был рад, что Халила знала.

Дарио отвернулся, однако Джесс не упустил из виду напряжение в его плечах. Ему хотелось, чтобы Халила сидела с ним. И чаще всего, подумал Джесс, Дарио получал, чего хотел. Но не сейчас.

Буря миновала через полминуты, и Халила аккуратно вытерла слезы, скромно и смущенно улыбнувшись Джессу, и отстранилась. Когда она заговорила, Джесс покачал головой.

– Не извиняйся, – сказал он. – Только не за то, что ты человечнее, чем все мы.

– Нам всем приходится сталкиваться с трудностями на нашем жизненном пути, – сказал Вульф, усаживаясь рядом с Джессом. – В этом нет ничего постыдного. Нельзя отчаиваться. – Голос его звучал… по-доброму. Наверное, тут что-то не так.

Джесс предпочитал безопасный, стабильный мир, в котором профессор Вульф не обладал ни единой доброй косточкой в своем теле, и, чтобы так и было, Джесс перевел взгляд на Санти с Зарой, которые стояли у стола с разложенными перед ними картами местности.

Зара протянула руку и взяла одну книгу из стопки рядом. Она открыла ее, пролистала страницы и, пока Джесс наблюдал, взяла перо и что-то записала.