Пепел Нетесаного трона. На руинах империи

Руку очень хотелось спросить, что его сюда привело. Скука? Кровожадность? Потаенная жажда власти? Так или иначе, время вопросов давно миновало.

Мальчишка, взяв серпы, разглядывал их, будто впервые видел.

Талал, пожав плечами, забрал оставшийся на столе абордажный крюк, и с выбором было покончено.

Полдесятка рабов выбежали на середину, подняли и унесли в открытые ворота тяжелый стол. Бьен взглянула им вслед с тоскливой завистью. Рук рискнул через плечо скоситься на покинутый отсек. Там, скрестив руки на груди, стоял у задней стены Мышонок. Тупица, болтая с ним, зонтом прикрывал Чудовище и деревянную бадью. Оба держались на удивление спокойно – как разговорившиеся на рынке старые приятели.

«Как бы не слишком спокойно, – подумалось Руку, – если учесть начало схватки».

Он гадал, успела ли Чудовище пробраться за стену. По времени казалось, должна быть уже там, но, стоя на песке, трудно было вести счет времени – все утро он здесь или лишь несколько ударов сердца?

– По местам, – призвал глашатай, указывая на противоположные края арены.

– Ну? – спросила Бьен, отступая с остальными через круг.

– Я мог бы убить их всех, – деловито сообщил Талал, – но выйдет слишком быстро.

– Очень уж ты уверен в себе, – заморгала Бьен.

Кеттрал в ответ просто кивнул. Бьен в недоверчивом ужасе уставилась на него.

– Ты так просто говоришь: «убить всех»…

– Убивать человека просто не бывает, – покачал головой Талал.

– Просто или не просто, – вмешался Рук, – а нельзя. Сразу нельзя. Ты сам сказал: Чудовищу нужно время. Значит, нам придется тянуть.

– Я сумею не подпустить к себе Санг и мальчика, – сказала Бьен. – Хоть этому Коземорд меня выучил. А вот сеть меня тревожит.

– С сетью будет сложно, – согласился Талал.

– Оружие у нас подходящее, – успокоил Рук. – Твой крюк удержит их на расстоянии. И копье Бьен. Если мальчишка метнет серп, я прикрою щитом. Нам просто надо отступать, пока не увидим Чудовища.

– Симпатий толпы так не завоюешь, – заметил солдат.

– На хрен толпу, – прорычала Бьен; в ее голосе был страх, но и гнева не менее.

Время, отпущенное на обдумывание стратегии, истекло. На палубе корабля голый по пояс мужчина ударил в большой бронзовый гонг. Рук нашел глазами стоявшего на высоком помосте Коземорда – мастер весело ему помахал.

Началась первая схватка третьего дня отборочных боев.

Бычиха выступила вперед, безостановочно раскручивая перед собой клещи. Рыбак и мальчик держались по сторонам от нее. Они недурно сработались: двигались так близко, что трудно было бы вбить между ними клин, но и место для замаха друг другу оставляли.

Рук, только ощутив на своем плече руку Бьен, понял, что шагнул навстречу атакующим.

– Кто собирался тянуть время? – прошипела она.

Он кивнул и заставил себя шагнуть назад, и еще раз. Отступать было непривычно. Все яркое бессловесное детство из Рука делали охотника, а не беглеца. Кем Анх сейчас щелкнула бы на него зубами и скинула в воду за то, что уступил такой жалкой компании смертных, но ведь Кем Анх всегда требовалось одно: яркая горячая кровь. Даже владей она даром слова, такие понятия, как «медлить» и «уклоняться», остались бы ей чужды.

Когда Рук шагнул назад, вперед выдвинулся Талал. Он не вращал крюком над головой, как делал Тупица, вместо того, когда трое противников приблизились, он метнул сверкнувший в воздухе трехлапый якорь под ноги Бычихе.

«Под ноги, – отметил Рук, – а не в ноги».

Женщина отшатнулась в сторону, но в том не было нужды. Крюк ударился в песок справа от нее. Талал отдернул оружие обратно. Чуть дальше, и бронзовая лапа зацепила бы женщину за лодыжку, подсекла бы ноги, порвала бы мышцу или связки, а так со свистом мелькнувший в воздухе крюк ее даже не задел.

Талал выбранился. Рук рискнул оглянуться на него. Лицо солдата выражало беспокойство – сведенные брови, недовольная гримаса, – но тепловой рисунок его тела говорил о другом: сердце билось медленно и ровно, словно Талал и не думал о бое. Вернув себе крюк, аннурец отступил на шаг.

Неудачная атака произвела задуманное действие. Те трое замедлились, опасаясь новой угрозы. Бычиха опустила одни клещи в нижнюю защиту и приготовилась отразить новый бросок Талала. Нунг, припадая к земле, с опаской выдвинулся вперед. Мальчишка отставал от него на полшага, а серпы выставлял перед собой не как оружие, а как оберег от смерти.

Бычиха осторожно шагнула вперед. Тройка Рука отступила.

С началом боя зрители настороженно притихли, но продержалась тишина недолго, вновь сменившись подначками. Не для того люди стекались на Арену, чтобы увидеть неторопливый танец выпадов и уклонений. Они, как верно сказал недавно Талал, желали смотреть на смерть. Ни один из Достойных не оказал им такой любезности. Санг, как ни плевалась и ни гримасничала, показала себя осмотрительнее, чем ожидал Рук, а тон всей тройке задавала она.