Пепел революции

— Меня в Одессе ничего не держало. Был один старый приятель, но дружбу не стоит испытывать слишком сильно. Рано или поздно в Одессе будет эвакуация, и я решил, что лучше отплыть пораньше, если представилась такая возможность. Думаю, все дотянут до последнего момента и в порту будет сущий ад.

— Я вас понимаю. А как вы думаете, за счет чего могли белые переломить ход войны?

— Трудно сказать. На помощь извне надежды нет, немцы сейчас заняты своими делами, а для союзников мы практически предатели, потому, что сдались немцам. Они как-то нам помогают, но выставляют такие требования, что лучше бы и не помогали, ей-богу. Это еще к тому, что мы говорили о простом мужике и старых порядках. Старые порядки вернутся, но гнет только усилится, поскольку придется еще и союзникам все долги отдавать. Разве только, какой-то очень могущественный маг нам может помочь.

— Маг?!-старик внезапно расхохотался. Господи, ну вы и шутник! В мире нет магии, это сказки для детей.

— Может и нет, — согласился Кильчевский. Никто же точно не знает.

— Главное, не задумываться над тем, что сейчас происходит в подземельях Кремля, — буднично обронил старик не глядя на собеседника.

Опять знакомая ледяная лава залила внутренности. Сердце испуганно остановилось и прислушалось к словам.

— Что вы сказали, — непослушными губами пролепетал он.

— Что? Я про большевиков. Говорят, сейчас там страшные пытки происходят. Настолько ужасные, что и вообразить сложно.

— Ааа… Внутренности начали оттаивать, и сердце принялось за свою нескончаемую работу. Старик был не в курсе того, что на самом деле там происходило. У-уф. Старый дурак, чуть кондратий не хватил.

Постепенно пассажиры просыпались и выходили подышать свежим морским воздухом, тем более, что по левому борту на горизонте уже виднелась земля. Крым.

Капитан спустился к ним и сообщил, что ночью неопознанные пушки пытались их обстреливать, но быстро бросили это дело. Они ушли дальше в море, а теперь идут вдоль берега, чтобы никакой военный корабль их не остановил для досмотра. Сказал, что к вечеру, если все будет хорошо, они прибудут в Севастополь.

Старик куда-то исчез, наверное, решил поспать в своей каюте. Берег все тянулся и тянулся и так же все медленней шел транспорт. Когда поймали одного из экипажа с вопросом, почему ход самый малый, тот взорвался какими-то едва понятными морскими ругательствами, из которых, однако, можно было понять, что что-то не так с мотором корабля.

Во второй половине дня, когда уже было рукой подать до сумерек, наконец показался большой порт, Севастополь. Белый, мраморный город, в котором стояли множество кораблей.

Часть 2. Крым

Глава 1

Их корабль причалил, пассажиры попрощались и разошлись в разные стороны. Старика так и не было видно. Решив, что он захотел вернуться назад в Одессу, Кильчевский нанял извозчика и поехал в одну из недорогих гостиниц. Конечно, особо шиковать ему было не на что, но Шемаков разрешил по необходимости заглядывать в ящики. Он еще удивился, что никто не встречал от таинственного человека, который приглашал его в Крым, ведь было известно и корабль и время прибытия. Ну, ничего, может люди таинственного подполковника Алексешенко его найдут, а может и нет. В любом случае, он здесь и надо чем-то заниматься.

С Крымом у него были связаны особые, личные воспоминания, но не с Севастополем, с в маленькой деревушкой на берегу Азовского моря. Память о тех событиях были похоронены очень глубоко, ведь он заставил себя практически забыть их. И когда отправлялся в Крым, даже не вспоминал, но теперь, подсознание подленько ударило ему под дых, вывалив все, чего он не желал, во всех подробностях и красках.

Но не сейчас, нет, позже обязательно, но не сейчас! Он снял номер, заплатил несусветную сумму, на которую раньше, еще до конца света, можно было снять половину гостиницы. Сложил ящики в углу и вышел прогуляться на набережную в сторону Графской пристани.

Ему нравилось наблюдать за людьми, их состоянием, внешностью. Вот, например, побежал толстенький господин в котелке куда-то в переулок. Кто он? Владелец мелкой типографии, которой заказали печать агитационных плакатов? Или страховой агент, который нашел клиента и забыл бланки дома?

Или вон та, пожилая дама в дырявом платке, идущая с видом, будто она супруга императора, а люди вокруг — ее свита? Интересно, она хоть понимает, что уже давно произошла революция, а скоро вообще будет опасно упоминать о своем дворянском происхождении? Что привело ее к такому помешательству? Может, она потеряла мужа и детей и осталась совсем одна? Ведь нет ничего более жалкого, чем одинокие старики. Люди, не завели детей и тихо доживают свой век, они уйдут, и не окажется никого, кто бы держал их руку до самого конца.

Или вон тот мальчишка, с видом профессионала, разглядывающий какой-то механизм на земле. Таким сорванцам всегда море по колено, они отлично себя чувствуют при любой власти и любом строе. Белые, красные, серые, фиолетовые — им все равно, они молоды и жадны до жизни. Ведь в мире столько всего интересного!