Пепельная Луна

Катя думала о своем, поспевая за Денисовым. Даже пообещав идти медленно, он все равно шагал широким, размашистым шагом, как все врачи экстренной медицины, когда счет идет не на часы, а на минуты и секунды, от которых зависит чья-то жизнь. Таков уж Денисов, пора бы ей привыкнуть.

Для него не существовало разделения на работу и частную жизнь. Даже наедине с женщиной он все время держал телефон под рукой, чтобы ненароком не пропустить звонок с вызовом в операционную по безотлагательному сложному случаю, то и дело взглядывал на экран, чтобы узнать время, как будто боялся пропустить что-то важное, – словом, присутствовал в двух местах одновременно: рядом и в больнице. Притом можно было даже не гадать, какая из двух реальностей для него важнее. Это нельзя было переломить, с этим можно было только смириться.

Но теперь и Денисов вел себя как-то странно. Когда он позвонил накануне и пригласил в ресторан «Кафе Пушкинъ» на Тверском, Катя удивилась:

– Денисов, ты что, получил международную премию «Врач мира»? С каких это пор ты ходишь по таким дорогим заведениям?

– У меня там скидка, – беззаботно ответил он. – Недавно оперировал одного важного человека. Впрочем, какая разница! Неужели я не могу пригласить прекрасную женщину в лучший ресторан?

Катя подумала, что в последнее время самые близкие люди не перестают удивлять ее своим изменившимся поведением: Соня, мама, теперь вот Денисов. Может, это нормально и дело, наоборот, в ней?

Опять она вся в своих мыслях, а ведь рядом Денисов, и они уже возле ресторана.

Дверь открыл крупный мужчина в униформе со словами: «Милости прошу!» Денисов решительно вошел в зал, назвал себя и еще как пароль: «Зал “Библиотека”».

– Я скоро подойду, – сказала Катя и спустилась вниз по ступенькам в дамскую комнату.

«Какая крутая лестница, как бы не упасть!» – она улыбнулась нарисованной воображением картине: вот Денисов удивится, если она предстанет перед ним в гипсе, хотя, наверное, как раз этим его и не удивишь. Зато он сразу проявит к ней самое пристальное внимание и заботу.

Катя уже поняла, что эти свойства вовсе не чужды Денисову, просто дремлют до поры до времени и активируются только тогда, когда нужна его профессиональная помощь. Для того чтобы постоянно быть в центре внимания Денисова, существовал лишь один единственно верный способ – надо постоянно болеть. Очевидно, поэтому он и не был никогда женат, ведь даже пациентки имеют свойство выздоравливать. Хотя почему же не был? Он давно и счастливо был женат на своей профессии, а конкурировать с медициной довольно сложно.

Уединившись, Катя посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась, не веря изображению: свет мой зеркальце, не ври! Она ли это? На нее смотрела уставшая женщина – лицо заострилось, тусклая кожа с серым отливом. Ненакрашенные глаза впали, после попыток избавиться от залетевшей пушинки правый глаз покраснел, словно ее кто-то ударил или она долго плакала, вопреки законам природы, одним глазом.

Катя заглянула в сумочку. Достала глазные капли, которые всегда привозила из Италии. Закапала, немного постояла с запрокинутой вверх головой и закрытыми глазами. Ущипнула себя за обе щеки, чтобы появился хоть какой-то цвет на лице, распустила хвост и причесала волосы. Вынула пудреницу – напудрила нос, лоб, чуть-чуть под глазами. Достала бледно-розовый блеск и нанесла тонкий слой на губы. Ресницы красить не стала, побоялась, что глаз снова покраснеет.

Когда она подошла к столику, за которым сидел Денисов, он встал, взял ее за руку, посмотрел в глаза и произнес:

– Какая же ты красавица!

Наклонился и поцеловал ее в щеку.

«Что-то новенькое», – подумала про себя Катя и присела на учтиво отодвинутый для нее официантом тяжелый деревянный стул.

Странно, еще никогда она не чувствовала себя так неуютно в такой уютной атмосфере. Они сидели у окна, рядом со старинным телескопом. В массивных книжных шкафах, уходящих под потолок, матово блестели кожаные корешки книг, бра и торшеры рассеивали мягкий свет, старинные напольные часы в английском стиле подчеркивали продуманную роскошь обстановки. Настоящая библиотека, в которую того и гляди войдет средневековый алхимик или снимет с полки книгу почтенный джентльмен во фраке…

Катя бывала в ресторане «Пушкинъ», по какой-то особой чудной прихоти именовавшемся «кафе». Она любила именно этот зал, выходящий окнами на Тверской бульвар. Ей было занятно наблюдать за теми, кто спешит в «Пушкинъ»: холеные бизнесмены на деловые переговоры и восьмидесятилетние гранд-дамы отмечать юбилей, туристы всех мастей, среди которых в последние годы преобладали говорливые китайцы – даже их гомон не в силах разрушить благородный дух, царивший в этих стенах. Ранним субботним утром в «Пушкинъ» приходят дорогие проститутки – знакомиться с прогулявшими всю ночь состоятельными господами, из последних сил добравшимися в благословенный «Пушкинъ» на опохмел-пати, ведь именно здесь готовят знаменитую на всю Москву уху.