Пепельный рассвет

Не прошло и получаса, как мои ожидания оправдались, мелодия идущего по тракту каравана сменила тональность, потом задергалась повозка, везущая ящик и меня в нем. Голоса возниц и охраны стали громче и отчетливее, так что среди людского гомона и конского ржания я теперь слышал не только обрывки чьих-то возгласов. Послышались приказы командира охраны, начальственный голос еще какой-то шишки начал требовать не пойми чего от слуг, старший возница принялся распекать нерадивого подчиненного. Потом суета вокруг разбиваемого лагеря сошла на нет, разговоры стали тише, затрещали костры, на бивак упала вечерняя темнота, а в воздухе поплыли ароматы походной пищи, может быть, не очень вкусной, но сытной. И никому, решительно никому нет никакого дела до страдающего в деревянном ящике, голодного и жаждущего меня. С-скоты! А я ведь всерьез надеялся, что вечером меня выпустят, хотя бы ноги размять, про еду и питье вообще молчу. Что ж, сами нарвались. Взяли меня в плен? Извольте отвечать. Не хотите выполнять женевских конвенций, не обессудьте, сам возьму, что полагается… и немного сверху. Так, чисто из любви к справедливости.

Но опять же из той самой симпатии я решил дождаться, пока лагерь окончательно угомонится, а караванщики в подавляющем большинстве отправятся на боковую. И ведь дождался. Поворочался немного, убедился, что тело по-прежнему послушно, а значит, не подведет в самый неподходящий момент, и, уперевшись коленями и локтями в крышку ящика, принялся осторожно выпрямлять конечности. Да, в принципе, можно было, конечно, выбить деревяшку одним ударом, силушки бы хватило, но зачем шуметь? Люди же спят! Да и немногочисленных бодрствующих охранников отвлекать от охраны сна их товарищей тоже не дело. В общем, не торопясь, без шума и пыли, я аккуратно выдавил тяжелую крышку, по ходу дела подивившись извиву мысли людей, законопативших меня в этот гроб, и даже не подумавших о том, что прибивать его «крышу» гвоздями, имея внутри живого и, скорее всего, крайне недовольного пассажира — мартышкин труд. По уму, такое крепление и обычный человек пусть и с трудом, но одолеет. Разве что шумно это будет… может, на то и рассчитывали господа похитители? Что ж, их проблемы!

Привычно растворившись в укрывшей поляну ночи, я соскользнул с повозки, вернул крышку «гроба» на место и, убедившись, что ящик выглядит непотревоженным, отправился на поиски собеседника.

Вопрос! Как отыскать среди кучи храпящих тел хозяина каравана? Очень просто. По одежде. Раздеваться на ночной стоянке ни один нормальный человек не станет, во избежание лишних проблем. А одежка-то у всех участников подобных походов разная. Да, даже богатейший купец не станет хвастать во время путешествия шелковыми портками, но уж колет у него, как и рубаха, будет не из дерюжки какой. Да, охранники, особенно их начальство, тоже стараются снаряжение в порядке содержать, в том числе и одежду, но в отличие от них от купца не будет ТАК нести железом и смазкой, а запашок этот весьма резкий и специфический, так что перепутать командира наемников с хозяином каравана не получится при всем желании.

Впрочем, все мои рассуждения и выводы оказались пустыми. Нет, не ошибочными, просто надобность в них отпала, поскольку при обходе храпящих караванщиков я, к своему огромнейшему удивлению, наткнулся на знакомую рожу. Здравствуй, Трогар, здравствуй дорогой! Хм, интересная картинка получается… ну, да ладно. Сейчас разберемся, что к чему, зачем-почем. Зажать рот, чтоб не зашумел, и чуть придушить… чтоб не мешал транспортировке за пределы лагеря, подальше от внимания бодрствующей стражи. Делов на пять минут. Ну, пусть чуть больше, все же вести беседу невдалеке от лагеря — затея не из лучших. Крикнет клиент, и вся конспирация насмарку. Пришлось оттащить его на пару… километров. В общем, пять не пять, а минут сорок на перетаскивание груза я убил.

Устроившись в небольшом распадке у ручья, я парой пощечин привел слугу отца Иммара в чувство, а когда тот залупал глазами, еще и холоднющей воды из горного потока на него вылил… использовав широкополую шляпу поганца в качестве сосуда для воды.

— Что… где я? Кто? — завертел головой мой собеседник и схватился за голову. Ожидаемо. Все же пару раз мне пришлось его заново «усыплять», а то ведь так и норовил проснуться в самый неудобный момент. То на границе лагеря глазами лупать начал, то зашебуршился, когда мы крайний пост охраны миновали. В общем, неудивительно, что у него голова теперь гудит, словно с бодуна. А вообще, пусть скажет «спасибо», что я его без фанатизма отоварил, а то бы сейчас не просто с больной головой мучился, но и выворачивало бы его дальше, чем видит. С сотрясением мозга, это запросто.

— Очнулся, болезный? — поинтересовался я, глядя, как закрутился слуга Иммара, пытаясь избавиться от пут. — Да ты не дергайся, себе же хуже сделаешь. Затянется «повязочка», жилы передавит. А если я вдруг надумаю тебя здесь забыть, то и отомрут конечности, без притока крови-то.