Перчатка немецкого рыцаря

Чуть ниже имелась еще одна вывеска, не такая броская, но довольно выразительная:

«Администрация бара имеет право отказать посетителю в обслуживании, не объясняя причин».

– Здесь немного подождем! – проговорил Баринов.

Он ошибся: ждать пришлось больше двух часов, и Баринов уже хотел отложить задуманное и отправиться домой, как вдруг неподалеку от них остановился темно-серый «Фольксваген», и из него вышел рослый мужчина лет сорока в черной куртке с капюшоном. Из-под капюшона выглядывали круглые совиные глаза.

– Ну вот и он! – удовлетворенно проговорил Баринов. – Человек редко меняет свои привычки!

Человек в куртке с капюшоном вошел в бар.

Баринов переглянулся с начальником охраны.

Они вышли из машины, подошли к серому «Фольксвагену». Охранник осмотрел машину и сказал:

– Сигнализация примитивная, проблем не будет!

Он поколдовал с каким-то хитрым прибором, послышался щелчок, и дверца «Фольксвагена» открылась.

– Может быть, лучше я сам? – проговорил охранник, взглянув на шефа. – Так будет спокойнее.

– Нет. Ждите рядом, будьте наготове, но не вмешивайтесь. Я сам должен с ним поговорить.

– Ну, если что – мы близко… и помните – дайте знать, если что-то пойдет не по сценарию.

Охранник отошел, хмуро глядя перед собой, он считал, что шеф ведет себя неразумно и ставит себя в уязвимое положение. Но шеф – он и есть шеф, с ним не поспоришь.

Баринов забрался на заднее сиденье серого «Фольксвагена» и скорчился, чтобы его не было видно со стороны.

Прошло еще сорок минут, и из бара вышел тот же человек в куртке с капюшоном. Он подошел к своей машине, отключил сигнализацию, сел за руль, включил зажигание…

И тут позади него раздался хриплый голос:

– Ну здорово, Сыч!

Хозяин «Фольксвагена» дернулся, потянулся к бардачку, но в его шею уткнулся холодный ствол пистолета, и хриплый, смутно знакомый голос проговорил:

– Не делай резких движений, Сыч, если не хочешь, чтобы в твоей голове появилась лишняя дырка!

– Это ты? – прошипел Сыч, разглядев в зеркале лицо Баринова. – Как ты меня нашел?

– Это неважно, – отмахнулся Баринов. – И вопросы буду задавать я. Ты будешь на них только отвечать. Если хочешь выжить. Положи руки на руль и не дергайся.

– Какие еще вопросы…

– На кого ты работаешь, Сыч?

– Да пошел ты!

– Это неправильный ответ. Попробуй еще раз. Может, со второго раза получится лучше.

– Пошел ты знаешь куда? Если не знаешь, могу подсказать конкретные координаты…

– Похоже, Сыч, ты не понимаешь, во что играешь. На меня кто-то охотится, и я хочу узнать, кто именно. Людей для этой охоты набирал ты, значит, ты должен знать имя заказчика… и сейчас ты мне его назовешь, если хочешь остаться в живых.

– Это ты, Барин, не понимаешь, во что вляпался! Не понимаешь, с кем связался!

– Не понимаю? Ну, так объясни мне, дураку! Именно для этого я и пришел!

– Пошел ты!

– Повторяешься, Сыч! Похоже, ты все еще не врубаешься… Ну ладно, сейчас тебе станет понятнее…

Баринов переложил пистолет в левую руку, а правой рукой, точнее, железным протезом сжал горло Сыча.

– Чувствуешь? – прошипел он в его ухо.

– Что это? – Сыч вздрогнул, почувствовав на шее безжалостный холод стальной руки.

– Это у меня теперь такое крепкое рукопожатие! – насмешливо отозвался Баринов. – С последней нашей встречи я очень сильно изменился. Имей в виду – я эту руку пока не вполне контролирую, могу не рассчитать усилие – и тогда тебе конец! Или она сама нечаянно сожмется…

Он чуть сильнее сжал железные пальцы.

Сыч захрипел, лицо его начало синеть.

– От… отпусти… – прохрипел он едва слышно.

– Даю тебе еще один шанс. Скажи, на кого ты работаешь, – и я, так и быть, разожму руку!

– От… отпусти… я не могу… ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! Я сожму чуть сильнее – и тебе конец! Скажи, кто это?

– Не… не могу…

– Как знаешь… – Баринов немного сильнее сжал руку. – Смерть от удушья – самая страшная…

Сыч захрипел, лицо его побагровело.

– Я… я скажу… только… отпусти…

– Ну смотри – если снова передумаешь, тебе конец! Мое терпение небезгранично!

Баринов немного ослабил хватку.

– Говори!

– Это… – начал Сыч и вдруг дернулся и замолчал.

– Что – опять играешь в свои игры? – прошипел Баринов. – Мне это уже надоело…

Но тут он почувствовал, что тело Сыча безжизненно обвисло, и он перестал хрипеть.

– Что за черт… – Баринов разжал железную руку, перегнулся через спинку сиденья, уставился на Сыча.

Тот не подавал никаких признаков жизни.

Баринов проверил пульс на шее другой, живой рукой – и не нашел его.

Баринов подумал было, что не рассчитал силу железной руки и задушил его, но тут заметил небольшую аккуратную дырочку над левым ухом Сыча. Скосив голову влево, он увидел такую же дырочку на боковом стекле машины.

– Что за черт…

В следующие секунды Баринов действовал, не раздумывая и не рассуждая, подчиняясь исключительно инстинктам. Он метнулся обратно на заднее сиденье, скатился с него на пол машины, втиснулся под сиденье и сжался, стараясь занять как можно меньше места. Только после этого он отогнул лацкан пиджака и проговорил в крошечный микрофон, который закрепил там начальник охраны:

– Команда три – ноль.

– Что случилось? – отозвался голос охранника.