Перед дальней дорогой. Роман

- Никак не привыкнете к тому, что мы уже неодиноки в звездном мире?

- Никак.

Да, в то, что кончилось долгое одиночество человеческого разума и что у него появился во вселенной старший партнер, еще полный загадок, с трудом верилось даже Лорке. А уж он, как никто, был готов к такому повороту событий! Иногда Федор никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что вся эта история с инокосмической сверхцивилизацией просто вымысел или эпизод яркого красочного сна, пригрезившегося ему накануне. Лорка успокаивал себя тем, что, наверное, такое же вот чувство испытывал когда-то Юрий Гагарин, впервые вырвавшись в космос, Нейл Армстронг, первым ступивший на поверхность Луны, или Сергей Танаев, когда он вышел в пространство другого, непохожего на земное голубого солнца. К чему только не привыкают люди! Привыкнут и к тому, что в соседней субвселенной, отделенной от родного мира жестким барьером трехмерности, у них партнер, а может быть, и товарищ по труду и творчеству. Сверхцивилизация немидов, как они сами именовали себя на земном языке, существовала свыше двадцати миллиардов лет, пережив «биг-банг» земной субвселенной, который основательно, через грандиозный фейерверк вдруг вспыхнувших «черных» и «белых дыр», потрепал и их собственную. Кроме немидов, осваивавших в то время галактику и оказавшихся наиболее предусмотрительными, в пламени этой катастрофы погибли все остальные разумные сообщества субвселенной. Немиды остались один на один с разбушевавшимися стихиями. Миллионы и миллиарды лет им пришлось зализывать раны, восстанавливать былое могущество и наводить порядок в своем трехмерном мире. Это была титаническая вселенская работа, даже самые контуры которой были пока непонятны и недоступны людям. В субвселенной резко возросло число вспышек сверхновых звезд, и немидам, чтобы выжить, надо было затормозить их рождение, иначе радиация в их мире стала такой, что сделала бы невозможным существование жизни вообще. Несмотря на эффективную защиту, радиация все-таки поразила большую часть немидов.

Из-за этого жителей многих звездных городов пришлось срочно переселить в безопасные места, галактический ареал немидов резко сократился. Сверхцивилизация немидов в тот период не только не прогрессировала, но и медленно клонилась к угасанию, лишь величайшим напряжением интеллектуальных сил и тотальной мобилизацией энергетических и технических ресурсов немидам удалось остановить этот процесс. А потом надвинулась угроза общего коллапса субвселенной, к которому неизбежно ведет так называемая тепловая смерть мира, в ходе которой стационарные звезды гаснут одна за другой и превращаются в холодные, мертвые тела. И снова борьба теперь уже с угрозой собственного «биг-банга», борьба на грани гибели, на самом пределе возможностей. И снова трудная, тяжкая победа. Но все-таки победа!

Неограниченное могущество разумных сообществ, предупреждали немиды, - миф, как и все другие мифы о всеобщности и абсолютности. Да, разум, однажды возникнув, может существовать неопределенно долго, но не почивая на лаврах кажущегося благополучия, а в неустанном творчестве, заблаговременно предвидя и устраняя и внутренние и вселенские опасности, которые вдруг встают из мрака вечности. Не каждая цивилизация оказывается способной на такой непрерывный подвиг и порыв, немало их гибнет в объятиях стихийных сил Большой вселенной - ведь любой субвселенский мир бесконечно мал по сравнению с нею. Но бесконечно мал - это еще не значит бесконечно слаб, именно в этом залог оптимизма и надежды на победу. А сама борьба - это и радость, и счастье, и смысл существования цивилизации. Могущество разумных сообществ - могущество неустанного трудового творчества, могущество пытливого поиска и тяжких схваток со стихиями, исход которых далеко не предрешен. И в этом решающее отличие реального разума от разума придуманных и теперь забытых богов прошлого, который всегда мыслился как всемогущество безделья.

- Вы обратили внимание, Федор, что сказали нам немиды о самих себе: «человечеству еще рано знать о нашем облике и нашей психике».

- Обратил. И понял это так, что они отличаются от нас много больше, чем любое существо Земли.

Олонин кивнул головой в знак согласия, но промолчал. Молчал и Лорка. Он еще по прежним встречам знал, что с генеральным удобно и легко помолчать.

- Я очень внимательно и несколько раз прослушал запись вашей беседы с Борисом Громовым, которую вы сделали ретроспективно, по просьбе Ревского, - снова заговорил Олонин. - В суждениях Громова много крайнего, эксцентричного, но много истинного, нужно лишь уметь отделить эту истину от шелухи субъективизма. Он очень правильно говорил о психологических барьерах, которые разделяют далекие друг от друга организмы. Что уж скрывать, трудно найти у человека что-либо общее с пауком.

- Простите, Сергей Ильич, а вы не задумывались над внешним обликом немидов? Как, по-вашему» они могут выглядеть? Признаться, мне этот вопрос не дает покоя.

Олонин чуть помедлил с ответом: