Перед дальней дорогой. Роман

- Мне тоже. Да и найдется ли хоть один человек на Земле, которого не интересовало бы это? - Он помолчал и продолжал: - Даже на нашей планете жизнь развилась в множестве форм, удивительно непохожих друг на друга, что уж говорить о другой субвселенной? Разумное существо может быть и крохотным по сравнению с нами, и огромным. Можно представить себе разумных, которые живут в толще пород, в океанах, в атмосфере или даже в космосе. Ясно одно: у разумного существа должно быть средоточие разума - мозг.

- Голова?

- Что-то в этом роде. У всех разумных должны быть органы чувств, которые связывали бы их с внешним миром, прежде всего глаза. Разум - дитя труда и творчества, стало быть, у него должны быть развитые эффекторы - руки, щупальца или что-то в этом роде. Уверен, наша экспедиция узнает не только об облике немидов, но и о многом другом из жизни их сообщества. Я хочу подчеркнуть другое. Немиды отдают себе отчет в том, что резко, может быть, чудовищно отличаются от людей, и все-таки стремятся к контактам с нами. Как вы думаете почему?

- Не знаю, - откровенно признался Лорка. - Долго ломал над этим голову, но уверенного ответа так и не нашел.

Со стороны открытого моря к берегу медленно, точно на старомодном буксире, приближалось башнеобразное облако, уходившее своей вершиной в стратосферу. Из него сеял дождь. Внутри темной массы непрестанно кипел, пульсировал огонь беззвучных молний, отчего облако казалось живым и гневающимся. Глядя на него, генеральный проговорил как бы про себя:

- Странно. Как долго человечество не подозревало, что за ним наблюдают совсем другие и, возможно, очень мудрые глаза.

- Которые увидели и то, что им вовсе не следовало бы видеть.

- К сожалению.

Пропускная способность реликтовой мезодыры, которой пользовались кикиане для проникновения в земную субвселенную, сильно изменялась во времени. На живую субстанцию был наложен полный запрет, легче всего телепортировались простейшие плазменные тела, они-то и были выбраны немидами для целей наблюдения. Подпространственными каналами эти плазмоиды телепортировались через Кику на Землю и появлялись в ее атмосфере в виде долгоживущих светящихся тел, их люди и назвали неопознанными летающими объектами. Таких объектов было то больше, то меньше, в зависимости от возможностей телепортировки. Особенно трудными в этом отношении были как раз последние столетия. Однако, несмотря на громадные энергетические затраты, немиды никогда не переставали следить за Землей. И это обстоятельство тоже было не совсем понятно Федору и порождало у него серию сомнений.

- Так вот, Федор, я могу попытаться объяснить вам, чем вызван столь жгучий интерес к нам со стороны немидов.

Лорка удивленно взглянул на Олонина. Генеральный смотрел на грозовое облако, но лицо было спокойным и сосредоточенным:

- Все дело в трагедии одиночества. Тоска одиночества неизбежна у любого общественного организма. Вспомните бессмертного Робинзона Крузо. Как он тосковал на своем острове и молил судьбу послать ему спутника! И как он полюбил Пятницу, цветного человека, язычника и людоеда, то есть еретика и нечестивца по пуританским канонам. Трагедия одиночества легко смела все эти субъективные преграды. Сверхцивилизация немидов страшно одинока в своей субвселенной, и в этом все дело.

- Но и мы, люди, одиноки, - возразил Лорка, - однако мы в поисках контактов никогда так не торопились, не действовали столь поспешно.

- Кто мы такие в мире разума? Малые дети. - В голосе Олонина звучали нотки грусти. - Наша цивилизация существует всего несколько тысячелетий, мы еще перегружены своими внутренними делами. А представьте трагедию разумных, одиночество которых длится миллионы и миллиарды лет! И меру их ликования, когда они наконец нашли партнеров по творчеству и целям бытия. Как же тут не заторопиться и не наделать мелких глупостей! Ведь и Робинзон Крузо действовал безрассудно, когда спасал Пятницу.

Лорка понимал все, о чем говорил Олонин, и у него немного кружилась голова, как она кружится, когда заглядываешь в глубокую, скрытую полупрозрачной дымкой бездну. Да, немиды торопились, отчаянно торопились и порой действовали безрассудно. Правда, во многих случаях они действовали вынужденно и, если так можно выразиться, единственно возможными ходами.