Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии

В биографии Сувати Арроро до сих пор есть один пробел. Мы не знаем, как именно она жила здесь, в Германии. Сейчас я и мои коллеги делаем все возможное, чтобы узнать об этом как можно больше. Сувати Арроро была известна во многих ночных барах Бремена и близлежащих городов уже более 10 лет. По словам большинства владельцев заведений, женщина работала за барной стойкой. На вопрос о том, обслуживала ли она клиентов в отдельных кабинетах, мы получаем отрицательный ответ. Что неудивительно, ведь если бы они признались в этом, то их бы привлекли к ответственности за содействие проституции. Однако от работниц баров мы узнаем, что Сувати Арроро на самом деле уединялась с гостями. У нее была не очень хорошая репутация среди коллег. «Она врала без зазрения совести и постоянно плела интриги» – это еще самое дружелюбное высказывание о ней. О недавней беременности Сувати ее коллеги тоже рассказали. Она якобы солгала одному молодому пакистанцу, что ждет от него ребенка.

Сувати Арроро – первоклассная лгунья, по крайней мере, картина проясняется с каждым новым показанием свидетелей. Как она вообще могла ориентироваться в этой паутине самообмана и лжи? Как ей удавалось существовать, пребывая в постоянном страхе быть разоблаченной и уличенной в обмане? Или ей помогало то, что у людей, с которыми ей доводилось иметь дело, хватало своих проблем?

Редко во время расследования убийства я испытывал столь противоречивые чувства, как в этом деле. Являлось ли ее культурное происхождение решающим фактором для совершения преступления? Или этим фактором была идея о том, что она сумеет использовать украденного ребенка для укрепления своих отношений с женихом и станет финансово обеспеченной? Возможно, именно смесь этих мотивов и заставила Сувати Арроро превратиться в убийцу.

Пусть даже мне не удалось до конца выяснить мотив преступницы исключительно методами профайлинга – все равно я удовлетворен интерпретацией следов на месте преступления и на трупе. Одежда погибшей, отсутствие телесных повреждений, расположение и форма отметин на лодыжках, а также места на теле, где появились трупные пятна, показали, что преступник и жертва должны были знать друг друга. Тот факт, что Ребекка Шван была перемещена на лестничную площадку только через 12 часов после смерти, также свидетельствует о том, что убийца не был свободен в своих действиях после совершения преступления, а находился под социальным контролем. Но только оценив личность жертвы, мы смогли приблизиться к мотиву преступления. Это была интересная очередность следственных подходов, которые удалось опробовать в этом необычном деле.

16

Спустя почти семь месяцев после преступления в суде присяжных в Бремене начинается процесс над Сувати Арроро. Ей предъявлено обвинение в убийстве. Как только у меня появляется такая возможность, я посещаю судебные заседания в качестве слушателя. На этом судебном разбирательстве я надеюсь узнать больше о женщине, которая убила, руководствуясь одним из самых необычных мотивов, известных мне как следователю убойного отдела и как профайлеру.

Сувати Арроро, как и все подсудимые, побывавшие в этом зале суда с его вековой историей, сидит на простой дубовой скамье. Она выглядит усталой. Несмотря на ухоженный вид, уложенные волосы, модный синий брючный костюм и накрахмаленную белую блузку, ей уже не скрыть своего возраста. Я вижу 50-летнюю женщину, глубоко разочарованную, потерпевшую неудачу в жизни. Лишь изредка мы встречаемся взглядами. Но обвиняемая никак не показывает, что узнала меня. В ее глазах так же пусто, как и во время допроса, на котором она, казалось, почти что спала. Я все еще задаюсь вопросом, почему ее лицо кажется мне знакомым. Внимательно слушаю, как она последовательно излагает суду историю своей жизни, делая небольшие паузы для переводчика. Когда Сувати Арроро рассказывает об обстоятельствах, при которых она приехала в Бремен, я обращаюсь в слух, и вдруг на меня снисходит озарение: я вспоминаю, откуда знаю эту женщину.

Это случилось более 15 лет назад. Я только что закончил обучение на инспектора полиции и был переведен на несколько месяцев в специальное подразделение для борьбы с наркопреступностью. Через осведомителя мне стало известно об одной азиатке, которая могла дать наводку на крупного наркоторговца. Сейчас я вспомнил обстоятельства той встречи: я сижу со своим коллегой в гостиной осведомительницы. Это трехкомнатная квартира в восьмиквартирном доме в секторе социального жилья. Жилище комфортно обставлено в европейском стиле. Чем дольше я думаю об этой ситуации, тем больше деталей всплывает в памяти: я даже вспоминаю ее христианское имя – Сюзанна. Она взяла его для того, чтобы лучше интегрироваться в Германии. Тогда она еще носила фамилию своего бывшего мужа-моряка – Бреннеке.