Перед рассветом

В госпитале ничего так лечили, кормили тоже неплохо. Только уж больно мне тошно было. Тоскливо. А тут ещё сон такой поганый приснился. Смотрит на меня угрюмый мужик в форму старую одетый, солдат значит, а я во сне знаю, что это прадед мой. Солдат подходит и плюет мне в лицо. Просыпаюсь, а у меня все лицо от слез мокрое. Я никогда не плакал, а тут ... А тут я стал бояться ночью спать, не хотел больше солдата того видеть. Видеть не хочу, помнить не хочу, знать ничего не хочу. Только не спрятаться от этого.

Нас карателями зовут, предателями тоже. Да, вот значит как жизнь то повернулась, эх кабы знать тогда ...

А тогда я пошел устраиваться на работу в отряд полиции особого назначения. Это еще до оккупации ну то есть до вхождения ЛЦГ было. А чё? Работы нормальной нет, образования и специальности тоже, а там платят, кормят. И уж лучше я дубинкой бить буду, чем меня лупить начнут. Я это так прямо на собеседовании и сказал. Мне вербовщик с улыбочкой объявляет: "Наш кадр".

Вот так я в ОПОН и попал. Как быдло бунтовать так нас сразу туда кидают. Чего они там просят, о чем кричат, нам по херу. Дубинами всех поразгоняем. Нам премию. Стреляли тоже, да, если быдло не только вякало, но и сопротивлялось нам команду: "Огонь на поражение!". После таких дел нам водку всегда выдавали, только немного. А мы еще пойла подкупим, нажремся как следует и проституток вызываем на субботник. Не знаю почему субботник, но знаю, если не будут шлюхи нас забесплатно обслуживать, дубиной в морду и в отстойник голой жопой на асфальт часика этак на три. Как шелковенькие эти бляди потом становятся.

Мы ОПОН - они быдло. Каждый из нас это чувствовал. Гордились этим даже. Первое чему учат бойца ОПОНа, это понимать мы - суперэлита, а они грязь под нашими берцами. Чего хотим, то и воротим. Нам все можно!

Деньги платят, водка есть, баб навалом, чего еще мужику надо? А нам ничего и не надо. По херу нам всё. Мы ОПОН.

Самое смешное было это когда выборы и референдум проходили. Мы там как угорали от смеха. Вокруг избирательных комиссий постами встанем. Дубинами поигрываем, скалимся и глядим как быдло голосовать гонят. Как подсчет голосов, нам команду: "Никого не пускать! Кто права качать начнет того сразу в участок" А уж там дежурные бригады лупят этих выступающих придурков до кровавой блевотины. Голоса быдла не считал никто, кому они на хер нужны? Все протоколы уже заранее заполнены и подписаны. Доставляли их куда надо и все нормально.

Когда результаты референдума по ЛЦГ объявили, быдло вякать стало: "Мы не так голосовали! Руки прочь от страны! Предателей на кол!" Стадом на демонстрации шли. Орали нам: "Ты с кем солдат?" Мы не солдаты, мы ОПОН! Пошли вон по домам и не вякать! А уж дальше и дубинками их. Самой любимый прикол у ребят был, это вырвать из колонн демонстрантов их руководителей, запихнуть в автобус и слезоточивым газом их травить. Они задыхаются и плачут, бойцы ОПОНа хохочут, потом выпускаем этих дебилов и на тренировку гоним. Приемы рукопашного боя на них отрабатываем, а то что остается в зоны отправляем. Пусть дохнут, пусть все знают, что это такое против нас выступать.

Из нашей роты пятеро сами ушли. Дураки! Вот и подыхайте в "народном хозяйстве" без работы.

А потом значит войска ЛЦГ по договору в страну вошли. Армию, придурков этих, сразу разоружили и распустили. А нам начальство тут же объявило, для вас ничего не меняется, как работали, так и будем работать, только жалованье увеличат и платить в валюте будут. Из нашей роты, еще два десятка отказались дальше служить, все остальные только радовались, мол теперь бабла побольше рубить будем. Нашу роту ОПОНа в усиленный полк развернули. Из бывших военных и полицейских к нам полно наемников пришло. Отбор самый простой был: "Ты сука наши приказы исполнять будешь?" Если, да, то зачислен. Мне новое звание присвоили: капрал. Я теперь десятком командую.

В городе наши парни пропадать стали, ушел и нет его. Куда? Зачем? Да хер его знает. Объясняли, что дезертируют. Только мы-то знали, наших кто по одному на улицах мотался, убивать стали. В одиночку уже боялись ходить. Только группами и с оружием и то нам в спину кричат: "Каратели! Падлы! Предатели!" Ловили крикунов и если малолетка то били до кровавых соплей, если постарше то насмерть забивали, а баб просто хором трахали, а если старая и некрасивая попадалась, то дубинку в очко сунем и лови кайф дура старая.

Кричать прекратили, стрелять стали, какие-то повстанцы объявились, ополченцы.

Наши парни из казарм в город без дела выходить перестали. Чего там делать? Тут в казарме жратва, водка и бабы. И чего мы там в городе то забыли? На облавы или там демонстрантов погонять дубинками или пострелять это конечно ... ну так это ж работа, платят нам за нее.