Перегрузка

– Потом найдем способ доставить их в гостиницу. – Йоргос по-прежнему размышлял вслух. – Вряд ли это сложно. Можно арендовать или купить грузовик, нанести поддельный логотип компании – будет выглядеть вполне официально. Напечатаем соответствующие документы – к примеру, заявку из гостиницы, – и раздадим нашим людям на случай, если их остановят и начнут расспрашивать. Дальше. Нужна форма – для меня, для остальных…

– С формой и с грузовиком – проблем никаких, – сказал Бердсон. – Заявку из гостиницы вместе состряпаем. – Он задумался. – Я прямо чувствую, как все складывается! Если сработаем гладко, все увидят нашу силу и будут из кожи вон лезть, чтобы выполнить наши требования.

– Насчет взрывчатки. Мне понадобятся десять тысяч долларов наличными, мелкими купюрами, в течение нескольких дней, а потом…

Со все возрастающим энтузиазмом они погрузились в планирование.

Глава 11

– Твои родители умудряются сделать событие из любого еврейского праздника, – сказал Ним за рулем «фиата», обращаясь к жене.

Руфь, сидевшая рядом на пассажирском сиденье, засмеялась. Вернувшись вечером с работы и собираясь в гости, Ним обратил внимание на то, что жена весела и пребывает в приподнятом настроении, хотя несколько последних недель была не в духе, а иногда выглядела совсем подавленной.

Стояла середина января – с момента разговора о разводе прошло три месяца. Тогда Руфь согласилась подождать немного, однако с тех пор ни один из них не поднимал тему вновь.

В целом их отношения – которые можно было охарактеризовать как «зыбкое перемирие» – не изменились. Впрочем, Ним старался вести себя внимательнее и продолжал проводить дома, с детьми, больше времени, чем обычно. Наверное, именно то, как счастливы в обществе отца Лия и Бенджи, удерживало Руфь от решительного шага. Сам Ним по-прежнему толком не понимал, как хотел бы разрешить ситуацию со своим браком. Тем временем разнообразные проблемы в ГСС обеспечивали ему такую нагрузку, что на другие заботы времени не оставалось.

– Я эти еврейские праздники совершенно не могу запомнить, – пожала плечами Руфь. – Как там говорил отец, что за день сегодня?

– Рош ха-Шана ла’Иланот – еврейский день деревьев. Я поискал в библиотеке на работе – название буквально переводится как «Новый год деревьев земли израильской».

– Новый год для еврейских деревьев? Или вообще любых?

– Лучше спроси у отца.

Они направлялись на другой конец города, на запад; Ним ловко лавировал между полосами в потоке машин, который, похоже, не иссякал ни в какое время суток.

Неделю назад Аарон Нойбергер позвонил ему на работу, чтобы пригласить на вечеринку в честь Ту би-Шват – это было другое, более распространенное название праздника. Ним сразу же согласился – отчасти потому, что тесть разговаривал с ним необычно тепло, отчасти потому, что чувствовал вину за то, как вел себя с Нойбергерами в прошлом, – и хотел воспользоваться шансом хоть немного ее искупить. Впрочем, все это не меняло его скептического отношения к их почти фанатичному следованию еврейским канонам.

К тому моменту как они подъехали к дому Нойбергеров, которые жили в просторной комфортабельной квартире в таунхаусе на две семьи в престижном западном пригороде, несколько машин уже было припарковано снаружи, а когда Ним и Руфь подошли ближе к дому, то услышали гул голосов, доносившийся из окон второго этажа. Ним с облегчением выдохнул, поняв, они не единственные гости: может, в присутствии чужих людей на него не обрушится обычная лавина личных вопросов, включая неизбежный – про бар-мицву Бенджи.

На входе Руфь коснулась мезузы на косяке двери и поцеловала руку, как делала всегда из почтения к родителям. Ним, который прежде отмахивался от этого обычая как от очередного суеверия, повинуясь внезапному порыву, сделал то же самое.

Стоило войти, как стало ясно: им здесь рады, особенно Ниму.

Аарон Нойбергер – коренастый, румяный и совершенно лысый – раньше поглядывал на Нима с плохо скрытым подозрением, но сегодня, когда пожимал зятю руку, взгляд из-под толстых стекол очков лучился дружелюбием. Рахиль, пышная женщина, с большим неодобрением относившаяся к диетам, сжала Нима в объятиях, а потом, отступив, окинула оценивающим взглядом.

– Моя дочь тебя совсем не кормит? На ощупь одни кости. Ладно, сегодня мы над этим поработаем.

Ниму было смешно – и одновременно он был тронут. Нойбергеры наверняка в курсе, что у них с Руфью не все благополучно, но все же переступили через себя, чтобы попытаться укрепить их брак. Ним искоса посмотрел на жену, которая улыбалась, глядя на это демонстративное радушие.

Руфь надела платье из серо-голубого шелка с мягкой драпировкой и жемчужные сережки в тон. Черные волосы были уложены в элегантную прическу, кожа бархатистая и чистая – хотя и бледнее обычного.

Когда они проходили внутрь, чтобы поздороваться с другими гостями, Ним прошептал:

– Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Она бросила на него цепкий взгляд и вполголоса спросила:

– Ты хоть понимаешь, как давно ничего подобного мне не говорил?