Перегрузка

* * *

Местный капитолий был расположен в десяти минутах пешком от гостиницы.

День выдался погожий и солнечный, и Пол Йель, демонстрируя в ходьбе такую же энергичность, как и в других своих занятиях, быстро шагал вперед. После оживленного разговора во время обеда собеседники погрузились в молчание.

Мысли Нима вновь – как очень часто в последнее время – вернулись к Руфи. С момента того пронзительного ночного разговора, когда он узнал, что злокачественные клетки угрожают ее жизни, прошло полторы недели. Ним ни с кем, кроме доктора Левина, ситуацию не обсуждал: не стоило превращать происходящее с Руфью в предмет сплетен и пересудов, как на его глазах нередко происходило в других семьях.

Доктор Левин не проявлял ни оптимизма, ни пессимизма.

– Возможно, у твоей жены впереди еще много лет, – сказал он. – Но не забывай: состояние может ухудшиться внезапно и очень быстро. Впрочем, лечение – химиотерапия или иммунотерапия – увеличивает шансы на успех.

Что до иных способов лечения – Руфь в скором времени предстояло вновь поехать в Нью-Йорк. Там решится вопрос, способен ли ей помочь новый, отчасти экспериментальный метод, разработанный в Центре Слоуна – Кеттеринга. Тем временем Ним и Руфь жили словно на краю обрыва, постоянно задаваясь вопросом, обрушится тот или нет.

– Могу посоветовать одно, – добавил доктор Левин. – Твоей жене я говорил то же самое: надо жить здесь и сейчас и получать от жизни все. Не позволяй ей откладывать то, что она хочет – и может – сделать. В конце концов, это любому из нас на пользу. Помни: ты или я можем завтра умереть от инфаркта или в автомобильной аварии, и твоя жена переживет нас на много лет. – Доктор вздохнул. – Прости, Ним. Возможно, для тебя все это пустые слова. Знаю, ты хотел бы услышать что-то определенное: все хотят, – но лучше совета я дать не могу.

Ним последовал рекомендациям доктора Левина и стал проводить с Руфью больше времени. Вот сегодня, например, он мог бы остаться во Фресно на ночь: здесь имелись предприятия, с работой которых ему было бы полезно ознакомиться, – но вместо этого Ним заказал билет на послеобеденный рейс, чтобы поспеть домой к ужину.

Из задумчивости его вывело замечание судьи Йеля:

– Удивительно много народу для такого часа.

Ним, до этого погруженный в себя, огляделся.

– Вы правы. Очень много.

Улицы вокруг были полны пешеходов – похоже, все направлялись к зданию администрации. Некоторые явно спешили, будто торопясь обогнать остальных. Подъезжали и машины – уже образовалась пробка. Как среди пешеходов, так и среди пассажиров и водителей преобладали женщины и подростки.

– Может, стало известно, что здесь будете вы? – предположил Ним.

Старик усмехнулся:

– Боюсь, моей харизмы недостаточно для такого столпотворения.

Они дошли до газона перед входом, целиком заполненного людьми.

– Не спросишь – не узнаешь, – сказал Йель и потрогал за рукав мужчину средних лет в рабочей одежде. – Простите. Мы тут любопытствуем, почему собралось столько народу.

Тот воззрился на него с удивлением.

– А вы что, не знаете?

– Потому и спрашиваю, – улыбнулся Йель.

– Так ведь Камерон Кларк сюда приедет.

– Киноактер?

– Ну а кто ж? Будет речь толкать на каком-то важном заседании. По радио все утро говорили, и по телику тоже – моя старуха слышала.

– На каком важном заседании? – спросил Ним.

– А я почем знаю? Кого вообще колышет? Просто хочется посмотреть.

Пол Йель и Ним обменялись взглядами: обоим в голову пришла одна и та же мысль.

– Скоро узнаем, – покачал головой Йель.

Они начали протискиваться ко входу в здание – безликой функциональной постройке с крыльцом с фасада. Одновременно с другой стороны подъехал черный лимузин с эскортом из полицейских мотоциклов. Вокруг поднялся шум.

– Это он! Это он!

Толпа ринулась вперед.

С помощью появившегося подкрепления полицейские расчистили дорогу, чтобы лимузин подъехал к крыльцу. Едва он остановился, как выпрыгнул шофер в форме и открыл заднюю дверь. Из салона вышел невысокий худенький молодой человек с копной светлых волос и в легком бежевом костюме.

– Камерон! Привет, Камерон! – закричал кто-то. Остальные подхватили.

Камерон Кларк помахал рукой с видом английского принца.

Кларк был восходящей звездой Голливуда – гарантией кассовых сборов для любого фильма. Пятьдесят миллионов поклонников от Кливленда до Калькутты, от Сиэтла до Сьерры-Леоне, от Бруклина до Багдада знали это юное, располагающее к себе лицо. Как только что продемонстрировал Пол Шерман Йель, даже почтенные члены Верховного суда не оставались в неведении. Одного присутствия Камерона Кларка хватало, чтобы ввергнуть собравшихся в состояние экстаза, граничащего с буйным помешательством. Полиция Фресно, прекрасно понимавшая ситуацию, сейчас делала все возможное, чтобы сдерживать толпу.

Фотографы из пресс-корпуса, которые начали щелкать камерами, едва лимузин остановился, продолжали снимать с таким энтузиазмом, будто имели бесконечный запас пленки. Съемочная группа с телевидения, ожидавшая своего часа, придвинулась ближе.

Началось интервью.

Интервьюер (очень почтительно). Мистер Кларк, почему вы здесь?