Перегрузка

Нэнси обладала и тем и другим и активно применяла их на практике с тех пор, как на общем собрании акционеров «Голден стейт системс» Ним Голдман сказал ей: «Что ж вы про него не накопаете?» – подразумевая Дэйви Бердсона.

Голдман, конечно, выпалил это в порыве раздражения и не ожидал, что она воспримет предложение всерьез. Однако Нэнси, хорошенько все обдумав, поступила именно так.

Личность Бердсона интересовала ее и раньше. Нэнси никогда не доверяла тем, кто нарочито боролся за правду и защищал обездоленных – или, по крайней мере, старался произвести такое впечатление. Подобные либералы-популисты и «светлые человечки» обычно пекутся в первую очередь о собственной выгоде – все прочие для них далеко в конце списка и могут рассчитывать разве что на жалкие крохи. Нэнси видела много подобных примеров – как среди чернокожих, так и среди белых.

Мистер Майло Молино, отец Нэнси, не был ни либералом, ни «светлым человечком». Строительный подрядчик, он всю жизнь следовал одной простой и четко сформулированной цели: пройти путь от бедного чернокожего мальчугана из глубинки Луизианы до успешного бизнесмена. Он преуспел, и преуспел честным трудом, и теперь действительно был очень и очень обеспечен.

При этом Нэнси видела, что отец делает для людей своей расы больше, чем тысяча политических активистов, которым никогда не приходилось сводить бухгалтерский баланс.

Некоторых из либералов она презирала – например, тех белых, которые как напоказ пытались самолично искупить три сотни лет рабовладения. Эти идиоты делали вид, что любой чернокожий всегда прав. С такими Нэнси развлекалась, вела себя грубо и оскорбительно; они молча сносили ее самые непростительные выходки только из-за цвета кожи, а тем временем ее презрение к ним лишь росло.

Нима Голдмана, однако, она не презирала. Он, пожалуй, очень удивился бы, но на самом деле она постепенно прониклась к нему восхищением и симпатией.

Голдман терпеть ее не мог – Нэнси это знала. Он ненавидел ее открыто, не пытаясь замаскировать свои чувства, ненавидел как репортера и как женщину. И Нэнси была уверена, что дело не в цвете кожи: Голдман ненавидел бы ее так же, будь она белой, желтой или фиолетовой. В том, что касалось отношения к Нэнси Молино, Голдман действительно не различал цветов.

Собственно, так и должно быть. Эрго – Нэнси его уважала.

Некоторое извращенное удовольствие она находила в том, чтобы злить Голдмана. Отличная разминка! Тем не менее всему должен быть предел. Дважды она прищучила его уместно и по делу; продолжать было бы несправедливо. По крайней мере этот сукин сын не лишен мужества и честности в отличие от сомнительных моралистов на слушаниях, где Голдман сказал что думает, а ему заткнули рот.

О слушаниях Нэнси написала: истинный профессионал, она гордилась способностью на определенную долю безжалостности и умением задвинуть подальше личные эмоции и переживания. И все же ей было жаль Голдмана, и про себя Нэнси желала ему удачи. Возможно, когда-нибудь она скажет об этом ему лично – если познакомится ближе. Что, впрочем, маловероятно.

А пока, пожалуй, лучше оставить в покое Голдмана и обратить внимание на Дэйви Бердсона. Вот уж кто у нее восхищения не вызывал: она сразу поняла, что он лицемер и, скорее всего, жулик.

Через некоторое время после общего собрания акционеров ГСС Нэнси попробовала тихонько прощупать организацию Бердсона. На это ушло несколько месяцев: действовать приходилось в свободное от основной работы время, а таковое имелось не всегда. Но, хотя продвигалось все медленно, результаты были достаточно интересны.

Как выяснилось, Бердсон основал ссдн четыре года назад, в период резкого повышения тарифов на электроэнергию и газ, вызванного инфляцией и растущими ценами на нефть. Безусловно, взлет тарифов сильно ударил по мало- и среднеобеспеченным слоям населения, – и Бердсон провозгласил себя борцом за их интересы.

Своими экстравагантными манерами он моментально привлек к себе внимание СМИ и воспользовался им, чтобы завербовать в ссдн несколько тысяч новых членов. Для этого Бердсон нанял целую армию студентов, которые занимались агитацией. Нэнси удалось разыскать нескольких – все они уже закончили университет, и все без исключения остались недовольны своим опытом.

– Мы считали, что делаем добро, помогаем обездоленным, – сказал один из бывших агитаторов, ныне работающий архитектором. – Увы, как выяснилось, на самом деле мы помогали Дэйви Бердсону. Когда мы агитировали, у нас были с собой петиции, которые он напечатал, на имя губернатора, сената и палаты представителей Калифорнии, Комиссии по коммунальным услугам… в общем, всех подряд. Там говорилось о необходимости снижения неподъемных тарифов на коммунальные услуги для населения, и мы обходили дома и квартиры, собирая подписи. Еще бы! Кто откажется выступить против снижения тарифов? Подписывали почти все.

Историю подхватила еще одна его бывшая коллега, молодая женщина, которая согласилась побеседовать с Нэнси: