Перегрузка

– Статья Уголовного кодекса Калифорнии. Предусматривает наказание за кражу у предприятий коммунальной сферы и телефонных компаний: штраф и тюремное заключение сроком до пяти лет. Прокуратура потребует максимальный штраф, но не станет настаивать на тюремном заключении. Сложи все – и получается, что в суде не будут представлены никакие доказательства. А значит, нигде в протоколе не упомянут и трастовый фонд семьи Йель.

Гарри Лондон замолчал.

– Из тебя добывать информацию – все равно что пробку из бутылки тянуть, – пожаловался Ним. – Расскажи, о чем еще договорились.

– Я не все знаю – и, наверное, не узнаю. Одно ясно: у нашего мистера Йеля влиятельные друзья. На прокуратуру надавили, чтобы добиться досудебного соглашения и избежать огласки для Йелей. – Гарри Лондон пожал плечами. – Думаю, и для старой доброй ГСС так лучше.

– Да, – согласился Ним. – Лучше.

После ухода Гарри Лондона Ним еще некоторое время сидел молча, погрузившись в размышления. Репутация компании действительно пострадала бы, если бы выяснилось, что один из ее директоров и по совместительству пресс-секретарь замешан в махинациях с электроэнергией – даже при условии, что он лично ни в чем не виноват. Вероятно, Ниму следовало бы радоваться, однако что-то продолжало его беспокоить уже два дня, какая-то заноза в подсознании – подспудная убежденность, будто он знает нечто важное, но не может вспомнить что.

Было и еще одно соображение – на этот раз вполне сознательное. Почему достопочтенный судья Йель на той встрече с Эриком Хамфри, Гарри Лондоном и Нимом так настаивал, что вообще никогда не слыхивал о воровстве электроэнергии? Конечно, исключить этого нельзя. Да, в прессе или на ТВ иногда появлялись репортажи, но никто, даже член Верховного суда, не может следить за всеми новостями. И все равно уверения Йеля казались несколько преувеличенными.

Ним мысленно вернулся к тому, о чем думал раньше: к неуловимой причине своей тревоги. Что же он такое знает? Может, если не пытаться так старательно напрягать память, воспоминание всплывет само?

Да, лучше еще поработать над текстом выступления на конференции НИЭ – до него оставалось всего четыре дня.

Глава 16

Приближается день нашей славы!

«Друзья свободы», отважная народная армия, сражающаяся со злобными капиталистами, поработившими Америку, нанесет удар, который войдет в историю.

Вся подготовка сделана в лучшем виде.

Йоргос Уинслоу Аршамбо, делавший запись в дневнике, замер, затем огрызком карандаша (уже слишком коротким для письма – еще немного, и его придется выкинуть, что бы там ни говорил Ганди) вычеркнул последние четыре слова: в них звучали какие-то буржуазные нотки – и написал по-другому:

…безукоризненно выполнена командованием «Друзей свободы».

Лучше. Гораздо лучше! Он продолжил писать:

Враги народа, которые собираются на сходку под позорным, фашистским знаменем Национального института электроэнергии, начнут съезжаться через два дня.

Их ждет большой сюрприз – и заслуженная кара.

Отложив огрызок карандаша, чтобы отдохнуть от письма – оно всегда истощало его морально, – Йоргос с удовольствием осмотрел подвальную мастерскую, заставленную недавно добытыми припасами и снаряжением. Затем встал, потянулся, разминая спортивное тело, упал на пол на заранее расчищенный пятачок и быстро сделал сорок отжиманий. Упражнение получалось легко, дыхание не сбилось даже к концу. Возможно, через три дня настанет время радоваться, что он в такой хорошей спортивной форме.

Теперь пора возвращаться к дневнику. Учитывая, какой важный момент истории наступает, забрасывать дневник нельзя – однажды он займет почетное место в архивах революции.

Все связанное с грядущей операцией складывалось идеально: планирование, припасы, доставка фугасных и зажигательных бомб в отель «Христофор Колумб». Первая серия взрывов (фугасные) раздастся в три часа утра на вторые сутки конференции НИЭ; зажигательные заряды сработают пять-десять минут спустя. Обе группы взрывных устройств, замаскированных под огнетушители, будут размещены в отеле днем ранее, примерно за шестнадцать часов до взрыва.

Благодаря умелому руководству Йоргоса, все работало как… он задумался над метафорой… как безупречные часовые механизмы, которые Дэйви Бердсон раздобыл в Чикаго и привез сюда.

Йоргос пересмотрел свое прежнее мнение о Бердсоне и проникся к бородатому здоровяку восхищением.