Перегрузка

Йоргос ответил напряженно, не поворачивая головы и не сводя глаз с шоссе, куда они только что выехали. Он вел машину очень осторожно, стараясь ни в коем случае не превышать скорость. Сейчас не хватало только, чтобы за какое-нибудь мелкое нарушение их остановила дорожная полиция. На одежде осталась кровь убитого, на ноже тоже. Кроме того, оказалось, что рана на левом бедре сильно кровоточит. Распухла и подвернутая на камне лодыжка.

– Не надо было их убивать! – прорыдала Иветта.

– Заткнись! – свирепо крикнул Йоргос. – А то отправишься вслед за ними!

Он перебирал в памяти каждую деталь произошедшего, пытаясь понять, остались ли какие-то улики, по которым можно вычислить его или Иветту. Оба были в перчатках, когда проникали за забор и устанавливали взрывные устройства. Свои перчатки он снял, чтобы подсоединить таймер, и потом, когда стрелял из револьвера, но когда заколол водителя ножом, был в перчатках, так что на ручке двери отпечатков остаться не должно. На револьвере? Да, но он сообразил забрать его с собой.

Иветта вновь заныла:

– Тот, в машине, был совсем старым, я видела!..

– Он был грязной фашистской свиньей! – Йоргос говорил с нажимом, отчасти стараясь убедить себя самого, потому что тоже думал о седом водителе и безуспешно пытался изгнать из головы воспоминания: открытый в ужасе рот, захлебнувшийся крик, когда в тело вошел нож. Несмотря на обучение в лагерях анархистов и на опыт подрывника, Йоргосу до сих пор не приходилось убивать в ближнем бою – и теперь на душе было муторно.

– Тебя посадят за убийство!

– Тебя тоже! – огрызнулся он.

Разве ей объяснишь, что за убийство его могли осудить и так: на нем висела гибель семи человек в результате взрыва на «Ла Мисьон» и начиненных взрывчаткой писем в ГСС? Зато он мог вправить ей мозги насчет сегодняшнего вечера.

– Заруби себе на носу, тупая шлюха: ты увязла по уши! Ты была там, ты соучастница убийства; с таким же успехом ты могла сама прикончить этих свиней. Что будет со мной – будет и с тобой! Не забывай!

Похоже, ему удалось до нее достучаться: теперь она, рыдая, что-то невнятно бормотала – мол, не хотела. На мгновение в нем шевельнулась жалость, однако самодисциплина взяла верх: все это слабость и контрреволюционная зараза. До сознания наконец дошло то, чего он не заметил сразу: они давно миновали Милфилд, а пригороды, обычно ярко освещенные, погружены в темноту. Не горели даже уличные фонари. Значит, остальные борцы за свободу тоже выполнили задачу и выиграли эту битву – под его командованием!

Йоргос замурлыкал мелодию, уже сочиняя в уме очередную прокламацию, которая поведает миру о славных победах «Друзей свободы».

Глава 3

– Мы с Джози как раз возвращались домой в Хампердинке, когда отключили свет, – сказала Карен Слоун из своего кресла-каталки.

– В Хампердинке? – озадаченно переспросил Ним.

Карен улыбнулась своей теплой, чарующей улыбкой:

– Хампердинк – это мой прекрасный, самый лучший на свете фургон. Я его так люблю, что дала ему имя – не могу называть просто машиной.

Они сидели у Карен в гостиной. Был ранний вечер в начале ноября. Ним принял приглашение на ужин – не сразу, пришлось отложить несколько раз из-за работы. Теперь Джози, помощница и домработница Карен, хлопотала на кухне.

В маленькой квартирке, залитой светом, было тепло и уютно – по контрасту с тем, что творилось на улице, где третьи сутки бушевал шторм, пришедший в северную Калифорнию с Тихого океана и принесший с собой сильный ветер и проливной дождь. Пока они разговаривали, потоки воды струились по оконным стеклам.

Звуки непогоды сливались с остальными – мерным гудением аппарата Карен, с шипением всасывавшего и выпускавшего воздух, тихим звоном посуды, стуком открывающихся кухонных шкафчиков.

– Так вот, про отключение, – продолжила Карен. – Я как раз была в кино, в кинотеатре, куда можно заехать в инвалидном кресле, – я теперь столько всего могу сделать, чего не могла раньше, без Хампердинка! А потом – Джози вела машину – и вдруг уличные фонари и окна в домах погасли.

– Почти сто квадратных миль, – вздохнул Ним. – Все отключилось. Все.

– Вот, а мы тогда еще не знали, но видели, что света нет много где, и Джози направилась прямиком в больницу «Редвуд-Гроув» – я туда всегда езжу, когда мне что-то нужно, – у них есть аварийный генератор. Они мне помогли, и я провела три дня в больнице, пока не восстановили подачу электричества.

– Я позвонил тебе сразу, как только смог, после взрывов и блэкаута, – сказал Ним. – Меня вызвали на работу из дома. У тебя никто не ответил, и я велел позвонить в больницу, номер которой записан в твоем досье. Они сказали, что ты у них, я успокоился и смог заняться делами.

– Ужасно, Нимрод! Не только отключение, но и то, что двух человек убили…

– Это были наши ветераны. Они уже вышли на пенсию, и их попросили временно вернуться на работу, потому что в охране не хватало людей. Увы, как выяснилось, прежде они сталкивались максимум с мелкими воришками или хулиганами, а против убийцы оказались бессильны.

– Его до сих пор не поймали?

Ним покачал головой.