Перекресток дорог.Книга 1

— Разрешите, Ольга Васильевна, познакомить вас с одним из моих товарищей. Дворянин, сын генерала, студент Московского сельскохозяйственного института…Вадим Леонидович Болычевцев.

Ольга Васильевна с интересом глядела на покорно стоявшего у коляски молодого человека, как бы застывшего в почтительном поклоне. Лишь ветер шевелил его длинные волосы, отливающие на солнце золотисто-шоколадным отсветом, да грудь Вадима взволнованно подымалась. Когда же Константин закончил рекомендацию, Вадим поднял голову и бросил искрометный взгляд на Ольгу Васильевну.

Ей стало почему-то жарко от этого взгляда, и она, привстав, протянула руку, которую Вадим искусно поцеловал.

— Вы знаете Севастополь? — спросила Ольга Васильевна, хотя в мыслях у нее было другое и ей хотелось спросить: "Долго ли Вадим будет в городе и не свободен ли он, если его пригласить в гости?" Константин прочитал все это на ее лице, поспешил разрядить неловкость, созданную вопросом Ольги Васильевны.

— Я теперь отлично знаю Севастополь, так как моим гидом были вы, дорогая Ольга Васильевна. И я готов уступить в коляске место теперь нашему общему знакомому и гостю. С вашего, конечно, разрешения. Пусть и он познает Севастополь.

— Прошу, — сияя глазами и расцветшим, как алый мак, лицом, пригласила Ольга Васильевна Вадима садиться рядом с нею, так как Константин, торжествуя в душе удаче задуманного им хода, молниеносно освободил место и взобрался на козлы.

…………………………………………………………………………………

Конец этого дня, вечер и последующие дни Ольга Васильевна так была занята вниманием нового знакомого, который к тому же изящно говорил по-французски, что особенно нравилось Ольге Васильевне, что ее контроль над Константином растаял, как дым на ветру.

Вадиму тоже нравилась красивая, обходительная, романтически настроенная дама, так что он, по его выражению в беседе с Константином, "нес жребий своей Голгофы охотно и без сожаления…"

А события, недоступные пока пониманию Ольги Васильевны, скрытые от нее воркующим голосом Вадима, его к месту выраженными комплиментами и обворожительной предупредительностью, развивались стремительно.

— Исидор Полотай только что передал мне записку из тюрьмы, — сообщила Нина Николаевна, едва Константин вошел в комнату, где она лежала в постели с компрессом на лбу. — Я успела расшифровать. Кабанов требует провести операцию нападения на тюрьму завтра, так как Мурсалимов поставил его в известность о полученном из Петербурга приказе о переводе всех политических заключенных в другие тюрьмы. И перевод начнется послезавтра…

— Нина, я приму все меры для освобождения заключенных, — сказал Константин, положив ладонь рядом с дымящимся компрессом. — Но и о тебе надо подумать. У тебя же очень высокая температура. Надо позвать врача…

— Сейчас это может повредить делу, — возразила Нина Николаевна. Да и лучшим для меня лекарством будет успех нашего дела. Немедленно приступай к действию. Как все будет готово, обязательно сообщи мне. Не забудь встретиться с прислугой Зорькиных. Выясни, как со службой в соборе и все остальное. Я то ведь туда не смогу добраться: душит лихорадка. Ну, иди, дорогой мой! Пусть будет удача!

Константин помчался по адресам.

— Срочно, старина, склепайте цилиндрический бидон, — сказал он знакомому мастеровому жестянщику, члену организации РСДРП. — По объему — на хорошее ведро.

— Мо-о-ожно, — понимающе подмигнул и тут же приступил к работе этот черноглазый бородач. Он когда-то служил матросом, потом осел в Севастополе, женившись на вдовушке и вступил в нелегальную социал-демократическую организацию. — Склепаю так, что никакой горючий матерьял не прольется. За посудой сами зайдете или принести куда надо?

— Васильев зайдет, с Вячеславом Шило. Им и отдадите…

Портовый рабочий Васильев, специалист по пиротехнике, обрадовался сообщению Константина, что наступила пора испробовать мину, усилив ее и тем приспособлением, которое изобрел Вячеслав Шило.

— У меня всегда есть запас пироксилина, динамита, бикфордова шнура и прочей снасти, нужной для взрыва, — доложил он. — Я бы теперь, используя изобретение Вячеслава Шило, вполне смог и в меньшем объеме, чем доброе ведро, сосредоточить огромную силу для взрыва. Но раз уже старина получил от вас заказ, не будем тратить время на переделку. Провьянта хватит и на такой цилиндр. Вот вам мое слово рабочего: в два часа ночи я и Шило будем вас ожидать за городским кладбищем в том самом месте, которое облюбовали на прошлой неделе. Весь снаряд будет в ажуре: поднеси к шнуру спичку и… Земля дрогнет, не то, что тюремная стена.

Забыв о еде и отдыхе, много часов бегал Константин по городу, отдавая от своего имени и от имени Нины Николаевны просьбы и приказы. Он при этом координировал усилия разных товарищей, уговаривал, если замечал малейшее колебание, вдохновлял, инструктировал.

Лишь в начале первого часа ночи, после встречи с Вадимом Болычевцевым, которому он дал указание, как надо действовать в случае провала и ареста или гибели руководителей нападения на тюрьму, Константин на несколько минут забежал к ожидавшей его Нине Николаевне.