Перекресток дорог.Книга 1

Взгляды Кабанова и Цитовича встретились. И оба поняли: необходим риск, медлить нельзя.

К счастью, за окном прошумела птица. Тень ее серой волной пробежала по столу.

— У вас голуби водятся, — находчиво сказал Цитович, надеясь, что психологически Шпот не может удержаться, чтобы не проверить, голубь ли пролетел вблизи окна.

Шпот действительно оглянулся. Но чтобы увидеть птицу, ему пришлось придвинуть глаза к самому стеклу и заглянуть в небо.

Этого мгновения хватило, чтобы передать револьвер с запиской и чтобы Кабанов все это спрятал под халатом

— Да не-е-ет, не голубь, — повернувшись к столу, устало сказал Шпот. Он уже и сам волновался, подстегиваемый желанием поскорее выпроводить адвоката. — Ворона. Эта треклятая птица однажды так меня напугала, что я выронил ручку и накляксил на списке… Впрочем, у вас всего осталось две минуты, — сразу изменив тему и догадавшись о невыгодности похваляться своей трусостью, добавил Шпот. — Больше нельзя…

— Благодарю! — сказал Цитович. — Хватит нам и одной минуты. Мой подзащитный устал, начинает путать факты…

Кабанова увели в камеру. Цитович поблагодарил Шпота, откланялся и с достоинством независимого человека медленно пошел к ожидавшей его карете.

…………………………………………………………………………………

Над городом знойно сияло солнце, огромным голубым шатром висело то самое небо, на клочок которого, как на символ свободы, поглядывал Константин Цитович через окно кабинета Шпота, где передавал револьвер с запиской Кабанову и рисковал сам быть арестованным и остаться за решеткой.

Лишь в городе, когда тюрьма осталась далеко за спиной, Константин облегченно вздохнул. Стряхивая с себя кошмар добровольной явки в тюрьму и обретая необходимое спокойствие, Константин смежил веки. Ему захотелось вызвать образ любимой.

Шипели резиновые шины, ритмично цокали копыта лошадей. Но от этих звуков Константин отгородился воспоминаниями. Вот первая встреча с Ниной Николаевной. Порхая по комнате, эта невысокая красивая женщина задорно посмеивалась над квартирой-сараем, обещала повесить хотя бы занавесочки на оконце. Не забыла, пришла однажды и повесила занавесочки. Опасность была кругом, подкарауливала. И все же Нина Николаевна оставалась такой притягательной и успокаивающей, что жизнь при ней становилась краше, пришла и любовь.

Ветерок горячим дыханием прошелся по щеке Константина.

И шипящий звук шин проник в сознание. Почудилось, будто это Нина Николаевна, шелестя платьем, спешила к карете. Поддавшись иллюзии, он наклонился и хотел поцеловать любимую. В это время колесо наехало на вывороченный из мостовой булыжник, толчок разбудил Константина.

Рядом никого не было. Покачивалась перед ним, затеняя переднее оконце, широкая спина одного из функционеров, выполнявшего роль кучера.

"Сказалась усталость, вот и задремал, — сам себе улыбнулся Константин. — Но есть у меня, о чем доложить организации: оружие передано, уточненный план передан. Теперь лишь дело за Кабановым. Он должен сообщить наиболее выгодный день и час начала операции…"

…………………………………………………………………………………

Досрочное возвращение Ольги Васильевны с Минеральных вод, на первый взгляд, не имело никакого значения. Но на Константина Цитовича оно оказало удручающее влияние: у него не было ни одной минуты свободного времени, а полковничиха находила десятки поводов держаться возле него со своей любезной улыбкой, ласковым словом, многозначительным взглядом влюбленных глаз. "Она опаснее всякого агента, — думал о ней Константин, заставляя себя при этом отвечать хозяйке любезностями и вниманием, чтобы не вызвать никакого подозрения. — Боже упаси, если узнает она о моей любви к домашней учительнице Зорькиных! В ревности своей Ольга Васильевна способна проследить за мною и…не исключено, что проникнет на конспиративную квартиру, а потом выдаст всех нас, мстя за неудовлетворенные чувства и надежды. А тут еще беда — выехал муж Ольги Васильевны на летние артиллерийские учения, она оказалась совершенно бесконтрольной с его стороны, нуждалась в обществе молодого красивого студента. Что же мне делать и как уйти из-под наблюдения Ольги Васильевны?"

Мучимый этими мыслями, Константин вспомнил о своем "резерве" — о Вадиме Леонидовиче Болычевцеве.

"Да, это при создавшемся положении единственный шанс спастись от преследования Ольги Васильевны, — решил Константин немедленно познакомить Вадима со своей хозяйкой. — Да и Вадиму нечего опасаться, что полковник Иванова замучает его спросами, расспросами: нескоро полковник вернется в город с учений. А пока вернется, может быть, мне и Вадиму удастся выполнить поручение партии, выедем из Севастополя надолго, если не навсегда".

Во время дневной прогулки с Ольгой Васильевной на ее роскошной коляске, предварительно предупредив Вадима о необходимости в этот час разгуливать по тротуару у гостиницы, Константин вдруг остановил "Зорьку", поклонился статному молодому человеку в элегантном костюме и поманил его подойти поближе: