Перекресток дорог.Книга 1

Кабанов с шумом развернул карту, начал тыкать карандашом в обведенные красными кружками пункты — Севастополь, Одесса, Батум, Херсон, Симферополь, Харьков, Полтава, Курск, Мелитополь, Луганск, Екатеринослав, Чугуев, Очаков, Ставрополь, Армавир, Юзовка, Москва, Питер…

— Товарищ Кабанов прав, — неожиданно поддержала его Нина Николаевна. Матвей даже пожал плечами, а она продолжала: — Это же факт, что мы так часто перемещаем нашу типографию, будто ее у нас и нет: лишены возможности использовать ее…

— Об этом и я говорю, — воскликнул Кабанов. — Мы лишены возможности, а наши враги радуются и кричат о закрытых дверях и щелях. Нужно немедленно выполнить решение прошлой сходки о захвате частновладельческих типографий. Если кто боится и заражен политикой выжидания, мы сами захватим ближайшей ночью типографию господина Спиро и отпечатаем весь тираж "Солдата"…

— Кто это "мы"? — насторожился Матвей.

Кабанов ответил неохотно, не назвал всех фамилий:

— Несколько товарищей согласились пожертвовать жизнью и пойти на риск. Среди них — Катя Симакопуло, уже спасшая меня однажды от ареста на явке в фотографии Райниша…

Матвей некоторое время глядел прямо в зрачки волевых глаз Кабанова, но так и не смог заставить его отвести взор в сторону. Тогда спросил:

— Дорогой Никита, убежден ли ты, что подобный риск нужен партии? Да и решение сходки исключает саму возможность привлекать к делу хотя бы одного лишнего человека…

— Как это понять?! — переспросил Кабанов. Рот его так и остался удивленно открытым. Мерцали влажной белизной ровные крепкие зубы. Волнение его выдавали только слегка подрагивающие губы с крохотным пятнышком бороды под ними да немного искривившиеся, будто нарисованные усики.

— Товарищи помогут нам разобраться, — миролюбиво ответил Матвей, усаживая Кабанова рядом с собою и беря из его рук карту. Ее он свернул в трубку, придавил лежавшей на столе книгой. — Во многом ты прав. Но в ночное время захватывать типографию невыгодно. В эту пору власти наиболее бдительно охраняют "двери и щели". Что же касается дневного времени, то мы учтем хвастливое заявление коменданта в кругу дам на балу: "Крамольники так нами напуганы, что и носа не посмеют сунуть куда-либо…" А мы возьмем да сунемся завтра днем в типографию "Крымского вестника"…

— Значит, решили действовать без меня? — обиделся Никита.

— С вами, обязательно с вами, — поспешила заверить его Нина Николаевна. — Но тем, кто готов рисковать, ничего не говорите. Это, сами понимаете, важно для конспирации и успеха…

Острый ум Кабанова и тонкая его способность понимать ситуацию или, как сам он часто говорил, способность видеть с закрытыми глазами. Помогли ему и на этот раз взнуздать свой пламенный характер, чтобы не помешать партийному делу какой-либо внезапной резкостью.

Примирительно улыбаясь, он воскликнул:

— Это здорово получится, если среди бела дня утрем нос хвастливым властям. — Его широкий чистый лоб порозовел, глаза загорелись свойственной ему отвагой. Вставая и одергивая на себе косоворотку, он спросил: — Куда и какому времени я должен прибыть на осуществление операции?

"Умеет он быть генералом революции и ее солдатом", — с уважением подумал Матвей о Кабанове. Щелкнув крышками часов, поднес их чуть не к самому носу Никиты. Пока тот присматривался, добавил вслух:

— Стрелки стоят как раз на положенных делениях. Утром ждем тебя к этому времени у типографии Спиро.

…………………………………………………………………………………

В рабочей спецовке Матвей первым появился утром на Екатерининской улице. Солнце уже сиянием отражалось в стеклах окон и желтоватым сухим маслом лоснилось на крутых лбах отглаженных колесами булыжников, подсвечивало и ярило до блеска крыши домов. Стаи воробьев с шумом метались от одной к другой желтой кучи помета, преследуя ломовые дроги и пофыркивающего рыжеватого битюга.

На дрогах, свесив ноги через грядки, в притирку друг к другу сидели рабочие с цигарками во рту. Едва дроги повернули на боковую улицу, рабочие мгновенно прыгнули на мостовую и бегом попрятались в нишах калиток, в подъездах домов, во дворах с распахнутыми воротами.

Петр Шиманский, хмельно и беззаботно насвистывая, нагнал Матвея. Шагали они медленно и шатко, чтобы создать у посторонних впечатление, будто идут подвыпившие мастеровые. В то же время глазами они проверяли данные разведки Вячеслава Шило о войсковых и полицейских постах и караулах.

— Все верно, — толкнув локтем Шиманского, сказал Матвей. — В порядке ли твоя цигарка?

— Самолично сделана, не подведет, — ответил Шиманский.

— Закуривай, уже пора…

Чиркнув спичкой и зажав в зубах огромную самокрутку, Шиманский поднес огражденный пригоршнями голубой огонек к табаку, смешанному с каким-то дымообразующим порошком, который накануне принес портовый минер Васильев — специалист по вопросам пиротехники. При первой же затяжке из цигарки вырвалось и стало быстро расти облако черного дыма, будто арабский сказочный Джин вырвался из заколдованной бутылки.

По этому сигналу боевики двинулись к типографии. Матвей же с Шиманским, погасив самокрутку, затеяли пьяный спор, кто больше выпил и переплатил шинкарю.