Перекресток дорог.Книга 1

В спорах и пререканиях миновали они желтое двухэтажное здание градоначальника Рогули. Стоявшие у ворот сытые городовые презрительно подмигнули на пьяниц-мастеровых, отпустили несколько реплик:

— Бейте морду друг другу! Так оно лучше, чем затрагивать власть предержащую…

— Хе, хе, сицилисты поумнели после кровавой баньки. Идут себе мимо, не задирают нас, как раньше…

Притворившись глухими, мастеровые, продолжая скандалить между собою, прошли дальше.

У входа в типографию Спиро к спорящим подошел боевик, переодетый под городового. Он заранее расхаживал здесь для отвода глаз, чтобы городовые на других постах чувствовали себя спокойнее и не вздумали вмешаться.

— Давай не будем, господа! — закричал на мастеровых громко, а шепотом добавил: — В типографии уже нету ни одного полицейского, так что в самый раз начинать дело.

Шлепая сапогами, прошло вдоль улицы отделение солдат под командованием пожилого ефрейтора. На противоположной стороне, опершись на ружья, стояли два часовых у винного склада. Три солдата, свободные от службы, грызли на скамейке подсолнухи и стучали костяшками домино, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг.

Матвей и Никита вместе с группой боевиков пошли в типографию, где их уже ожидали заранее подготовленные рабочие.

Два боевика с револьверами встали на пост у приоткрытой входной двери. Два других заняли место у двери в контору. Часть разместилась на подступах к зданию и на охране заранее намеченных путей эвакуации газет и листовок из типографии. Была выделена и засадная группа, если придется дать отпор полиции до завершения работ в типографии. Вячеслав Шило со своими тремя гранатами собственного изготовления примостился у контрфорса стены.

Кто-то из типографских рабочих шепнул Матвею, что хозяин находится в своих комнатах на втором этаже. Матвей немедленно направился туда с двумя функционерами.

Найдя Спиро на балконе, один из функционеров, держа револьвер на изготовке, приказал ему перейти в кабинет.

Матвей тот час же плотно закрыл дверь, чтобы шум возможного сопротивления или крики о помощи не были услышаны на улице, объявил хозяину:

— Господин Спиро, мы прибыли от имени комитета РСДРП, чтобы отпечатать свою газету в вашей типографии. Любое ваша сопротивление бесполезно, так что советуем вам проявить благоразумие. Властям можете сказать, что вы были в отлучке, типографию революционеры использовали без вас. Вот этот боевик останется рядом с вами. Мы ему даем право стрелять если вздумаете свершить опрометчивый и опасный для нас шаг. Вы это понимаете?

Спиро молча кивнул головой, что будет сидеть смирно. На скулах его ходуном ходили желваки. Вспомнил о полученных им в мае 1902 года экземплярах "Искры" 22, подумал: "Вот и наступило время пожара. Не сгорю ли я в нем?"

Матвей со вторым функционерам вышел из кабинета и приказал всей женской прислуге Спиро сойти вниз. Там, в особой комнате, прислуга оказалась под охраной другого функционера.

"Вот это мое любимое дело, — радовался Кабанов, гулко ступая по коридору типографии. Опасность не страшила его, а лишь кружила голову и горячила кровь, как вино длительного выстоя. — Мы сегодня покажем властям, что они не в силе закрыть перед нами на замок двери и щели".

— Ну, товарищи, постарайтесь для революции, — беседуя с рабочими типографии, сказал Кабанов и роздал им текст предстоящего набора. — Самым срочным образом эти тексты должны дойти до многих тысяч читателей газеты.

Наборщики Киселев с Доходовым, а также их ученик Вася Шатохин тут же показали на две большие стопы первосортной хозяйской бумаги, которую надо пустить в дело, и поклялись не пожалеть сил для пользы революции. Другие рабочие поддержали их одобрительным гулом. Лишь один наборщик Старосельский хмуро проворчал:

— А если я не хочу…

— Тогда мы тебе оторвем голову, — послышалось со всех сторон грозное предупреждение. — Становись к кассе или окунем тебя в краску!

Сгорбившись, Старосельский шагнул к рабочему месту.

Проводив его сердитым контролирующим взглядом, Киселев вдруг повернулся к Никите Кабанову, доверительно шепнул:

— Обе скоропечатные машины в полной исправности, задержки не будет. Но к вам просьба: письните бумажку, что мы "приневольные". А то ведь полицейско-солонинские собаки житья не дадут. Вы ведь знаете этого сыщика, Солонинкина, дружка Дадалова.

Кабанов улыбнулся практической смекалке рабочего, породившей и у него новую мысль. На листе бумаги начеркал карандашом и сказал, подавая Киселеву:

— Наберите жирным корпусом и напечатайте в подзаголовке газеты этот текст. Для полиции и для всех станет ясным, что вы "приневольные".

Киселев прочитал и засмеялся, потом крикнул товарищам:

— Поработаем, друзья, для революции, не жалея спины и глаз. Работа самая срочная.

Матвей приказал боевикам завесить окна бумагой и закрыть ставни. Служащим объявили, что они арестованы и не имеют права до особого распоряжения покидать здание типографии.

Работа кипела при свете керосиновых ламп. Вот уже готовы гранки, сделан первый оттиск.