Переменные ветра

— Я не знаю, какие там родные предают друг друга, но ничего они не родные тогда!!! — Кир крепко взялся за руку Степана, и тут же вскрикнул, потому что ледяные острые осколки ударили по их рукам, Кащей кивнул и ледяной ветер подхватил Катерину и Степана и понёс вверх, выше, выше, так далеко, что Кир едва мог их видеть. Кащей ухмыльнулся.

— Да. Так вот… Пока они там полетают, мы вернёмся к нашему разговору. Твой друг уже можно сказать, помер, а Катерина скоро опустится тут лебедем. И ты подумай, как следует, надо ли повторять судьбу глупого Степана. Не надо на меня кидаться, смешной ты и наивный мальчик. Я тебя убить могу легче, чем я дышу! Ладно, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сам сейчас увидишь, чего стоит ваша любовь! И что там ещё? Верность? Вот и посмотришь на вашу любящую друзей и верную девицу!

Когда стремительный подъем закончился, и ветер перестал их поддерживать, они начали стремительно падать вниз. Степан крепко обнял Катерину. — Слушай меня, согревайся! Слышишь? Приходи в себя! Не смей сдаваться и слушать этого урода! Катя! Ну же! — он с силой встряхнул её за плечи, — Кать, я люблю тебя! Это правда, и не смей ему поддаваться! Мы сейчас разожмем руки, и ты обрачивайся! Катя! Ты меня слышишь?

— Слышу… — Катерина подняла глаза. — Нет.

— Дура! Ты должна лететь! Ты меня не сможешь удержать как лебедь!

— Нет… — Катерина всё ещё выглядела как замороженная. Степан сжал зубы и попытался отстраниться сам. Кто бы знал, что так трудно разжать намертво вцепившиеся руки. Он-то сильнее Катьки раз в десять, а вот поди ж ты! Едва справился с одной рукой, а потом глянул ей в лицо и увидел, что она улыбается.

— Ты что? Катя, отпусти руки, скорее!

Катерина все так же легко улыбаясь, почти неслышно, про себя, напела всего несколько слов колыбельной, и Степан уснул, так и не разжав её ладони. — Вот так Стёпочка. И не буду я лебедем, — она притянула его к себе, крепко обняла и прикрыла глаза.

Кащей смотрел вверх и ухмылялся, ухмылялся, ухмылялся всё напряженнее, а потом вскочил на ноги и заорал:

— Отпусти ты его, дура! И оборачивайся! — он смотрел, как против всех его ожиданий, девчонка не бросила паренька, а он почему-то и не сопротивляется! И уже совсем немного осталось, совсем! — Поймай их!!! — крикнул он северному ветру, тот пронзительно свистнул, и успел подхватить этих двух, унести в сторону уже почти над самой землёй, сберегая сказочницу от смерти. Ибо кровь сказочника из мира людей ложится на убийцу страшным проклятием! Ветер покрутился над ледяными полями, гася скорость падения паренька и девчонки, и бережно опустил их у трона Кащея.

Кир, вдруг понял, что задыхается, и сообразил, что он почти и не дышал, пока они падали! Он кинулся к Катерине, которая придерживала плечи Степана, чтобы он не ударился об лёд. — Что с ним? — Кир перепугался, что побратим умер, но неожиданно сообразил, что тот спит! Перехватил побратима, а Катька разогнулась и глянула на Кащея.

— Дура! Смерти захотела? — Кащей презрительно смотрел на девчонку.

— Нет, не захотела, да и ты не захотел. Ты же уже это знаешь, да? Проклятие от пролитой крови сказочника?

— Откуда ты… — Кащей чуть не с ужасом смотрел на девку.

— Догадалась. Если от одного убитого сказочника случилось такое проклятие, что же может быть, если убить ещё одного? Ещё хуже?

— Куда уж… — словно про себя пробормотал Кащей.

— Всегда есть куда, — пожала плечами Катерина. Она, как это ни странно, даже не замёрзла! Точнее замерзла смертельно, пока Кащей говорил, выбивая словами, как ледяными стрелами, остатки её сил, а когда начали отвечать ему Степан и Кир, она словно живой воды напилась. А от слов Степана там, над облаками, ещё и согрелась, да так, что от неё самой, кажется, жар шел.

— У тебя ещё остались вопросы по поводу наших отношений, выбора, и свадьбы Ратко? — вдруг деловито спросила Катерина у Кащея, от крайнего изумления нелепо открывшего рот.

— Чего? — переспросил он весьма глупо.

— Вопросы, говорю есть? Нет? Тогда лучше нас до своих границ отправь, — Катерина сняла варежку, подхватила комочек снега из-под ног и потёрла им горящие щёки. Кащей проводил её жест ошеломлённым взглядом. — Жарко тут у тебя, — любезно пояснила Катерина. — А может быть ещё жарче! Сейчас мы это запросто устроим… — пообещала она, хозяйственно оглядывая безупречные ледяные покои. — Импровизация — наше всё!

Кащей понятия не имел, что такое импровизация, но жил он долго, был весьма и весьма умён, и наблюдателен. Настроение сказочницы вполне соответствовало тому сумасшедшему состоянию, когда люди могут делать вещи невозможные, немыслимые, и главное, что у них всё выходит! Так то простые нормальные Лукоморские жители, а не невозможные психованные недоросли с людского мира, не говоря уже об этой опасно чокнутой сказочнице!

— Погоди! Я тут подумал и понял, что проверку вы прошли блестяще! — Кащей пытался сделать хорошую мину при плохой игре, и лучезарно улыбнулся, с некоторой опаской следя, как сказочница, прищурясь, что-то высматривает в глубине его покоев.