Переплетение времен

Прошло еще пару дней. Мы с Урхо привыкли к езде верхом, хотя я сомневался в том, что седло когда-либо станет для меня родным домом. Каждое место нашей ночевки потом служило укрытием для для жрецов и их монстров в дневное время. Это мог быть овраг или сухая балка, лишь бы только оно было скрыто от любопытных глаз. Возможно эта предосторожность и была излишней, потому что мы не встретили в пустынной степи ни одной живой души. Наверное, все мадьяры уже собрались в поход с Альмошем, а чужие здесь не кочевали. Чтобы освободить место для жрецов, мы покидали ночлег еще затемно. Венгры не возражали, не возражали и мы, ведь никому не хотелось сталкиваться со Змеями. Конная сотня выходила десятками, соблюдая дистанцию, причем мы с Урхо и Нандор всегда шли последними. Жрецы находили свою дневку по нашим свежим следам. Таким манером мы продолжали двигаться на северо-запад.

В какой-то момент я заметил, что Поле начало уступать место Лесу. Вначале появились лишь тощие рощи, но уже не в низинах, как это было в степи, а на открытой местности. Постепенно Лес креп, густел и, наконец, полностью сменил собой Поле. Здесь венгры чувствовали себя не так уверенно, как в степи и мы сменили рысь на шаг. Теперь нас вел Урхо.

– Куда мы идем? – спросил я его как-то вечером, когда нас никто не мог слышать.

– Я веду нас в устье Трубежа, там где река впадает в Славутич. Оттуда мы двинемся на север вдоль Трубежа, пока не дойдем до брода. Но еще до этого нам с тобой предстоит спешиться.

Перспектива отбивать ноги вместо задницы не слишком меня огорчила. Итак, мы вдвоем пойдем напрямки чащобами и болотами, в то время как конница будет следовать извилистому руслу реки. Сообщив об этом Нандору, мы не встретили возражений и уже предвкушали, как оторвемся от конной сотни и подготовим ловушку для Змеев. Но не тут-то было. Каким-то образом о нашем плане проведал предводитель жрецов: не иначе как у него в конной сотне был свой осведомитель, а может быть и несколько. Похоже было, что он никогда не спит, потому что неожиданно он догнал нас во время дневного перехода. Под Шарканчи был вороной конь, такой же черный, как и его капюшон.

– Вам запрещено покидать отряд! – заявил он скрипучим голосом.

Нандор, который явно недолюбливал жреца, очевидно боялся его еще больше. Поэтому он, как бы невзначай, пришпорил своего жеребца и оставил нас одних

– Кем запрещено? – деланно удивился Урхо – Повелитель позволил нам действовать по собственному усмотрению.

– И что же подсказывает тебе твое собственное усмотрение? – теперь в голосе жреца чувствовалась насмешка пополам со злостью.

– Оно говорит мне, что мы уже в Лесу – спокойно ответил мой спутник – А в Лесу свои законы. Мы с Арье пойдем лесными тропами и пойдем быстро. Когда твое войско приблизится к броду, мы уже будем знать все о заставе.

– Кому ты служишь, Агвид? – раздалось из-под капюшона.

– Я служу тому, кто больше платит – беззастенчиво соврал Урхо – А "надьфейеделем" щедр.

Похоже, что последняя фраза произвела впечатление на жреца.

– Хорошо – сказал он – Ты меня убедил. Но я прошу не покидать нас до устья Трубежа.

Он сказал "прошу", а не "требую" и мне показалось, что мы взяли верх. Но человек на вороном коне был опасен, чрезвычайно опасен, поэтому успокаиваться не следовало.

– Мы и не собирались – ответил Урхо.