Во-вторых, не является ли Камиль Сосновский, таинственный труп конца восьмидесятых, о котором пропал всякий след, тем, кого ему не хватает для следствия? Человеком, которого ему велел найти Иеремиаш Врубель? Духом, в которого с таким страхом вглядывался во время терапии Хенрик Теляк? Он не мог понять, что бы это могло значить. Из теории терапии расстановок следовало, что недостающей особой должна была быть женщина, первая и великая любовь Телята, который не смирился с данной утратой и чувствовал себя виновным в ее смерти. Чувство вины и утраты стало причиной, по которой его дочь, идентифицировавшая себя с умершей и одновременно желавшая помочь отцу в его страдании, совершила самоубийство. А сейчас? Трудно даже догадываться о чем-либо, поскольку о Сосновском он знал лишь то, что его убили взломщики. Ничего больше. Мог ли сам Теляк быть убийцей и одним из воров? Крайне сомнительно. Неправдоподобно. Вопросы, вопросы – одни вопросы.
В-третьих, действительно ли он влюбился в эту девушку с маленькой грудью? Пожалуй, нет. А если нет, почему она все время стоит перед его глазами? Почему является в последней мысли при засыпании и в первой во время пробуждения? Он рассмеялся. Текст как из Мнишковны[110]
, о Господи! Либо дело обстоит так, что всякий роман – подлая эмоциональная графомания, либо он в состоянии переживать его только как щенок. Тут нечему удивляться, раз он недавно по-щенячьи же влюбился в свою нынешнюю жену. Может, пора влюбиться в нее как мужчине? Мелькнула мысль, что он должен протестировать свою новую влюбленность на жене, – но быстро была отвергнута. Мир так велик, а жизнь одна.Шацкий пошел в туалет перед сном, осторожно забрав мобильник со столика у кровати. С недавних пор он постоянно убирал дома звук, боясь вопроса: «Кто на этот раз?» и своей последующей лжи.
Сообщение было коротким: «Что ты со мной сделал? Через минуту сойду с ума. М.». Он осторожно ответил «Я? Это ты перестань мне подсыпать наркотик в кофе» и вернулся, счастливый, в постель.
Прижался к Веронике и моментально заснул.
Раздел десятый
Он поморщился, паркуя свой «ситроен» возле аптеки на углу Жеромского и Макушинского на Белянах. Поребрики в этом городе был слишком высоки даже для гидравлической подвески его французского крейсера. Быстро нашел невысокий дом, в котором жил Венцель, и взбежал на третий этаж. Прежде чем нажать звонок на бронированных дверях, вызвавших удивление, зажал большие пальцы в кулаки и устремил взгляд вверх. Если и теперь он не добудет ничего, позволяющего завершить дело Телята, это конец.