Перепуганная компания

 — Сплошное беспокойство, а? — словоохотливо заметила она. — Теперь у вас забот полон рот. Хотя, пожалуй, не стоит так об этом... Итак, приступим?

Роджер с легкой ноткой официальности задал ей все те же два вопроса.

Мисс Сент-Томас ничего не могла сказать.

Роджер углубился в свои заметки.

 — Вчера ночью между двенадцатью и часом вы проходили по лагерю, не так ли?

Мисс Сент-Томас сделала большие глаза:

 — Я? Что за нелепая идея!

 — Вы утверждаете, что этого не было?

 — Конечно не было.

 — А согласно информации, которой я располагаю, в четверть первого вы заходили в палатку капитана Твифорда.

 — Ах да!

Глаза мисс Сент-Томас приняли обычное выражение.

 — Я совсем забыла. Это ведь может случиться с каждым?

 — Без сомнения. Собственно, меня интересует, когда вы были снаружи, вам никто не встретился?

 — Нет. Я никак не могла заснуть в такую рань и заглянула к Рэгги поболтать. Думаю, я ушла как раз в четверть первого и никого не видела.

 — Похоже, вы были последней, кто выходил ночью. Вы не припомните, у кого в палатках все еще горел свет?

 — Как романтично! — заметила мисс Сент-Томас с неожиданным энтузиазмом. — Скотленд-Ярд не взял этою на заметку? Выходит, я — важный свидетель?

 — Достаточно важный, — суховато сказал Роджер. — Итак?

 — Дайте-ка вспомнить... Конечно я скажу только о том, что вспомню. В шатре света не было. Также и у моей тети. И у сэра Джона. У Рэгги, само собой, не было. Как и у Вали. — "Валей" был Валентин Комбе. — У вас было темно, у Кристл горел свет, и у Стеллы было темно. Это все, что я могу сказать.

Роджер взглянул на план лагеря.

 — Все эти палатки на одном конце лагеря, а вы не обратили внимания на другой конец?

 — Простите, нет.

 — Гм, — Роджер сделал пометки на плане.

 — Все это так интересно, — призналась мисс Сент-Томас.

 — В самом деле?

 — Ну да. У меня была мысль написать детектив. Но я слаба по части драматургии. Мне бы хотелось использовать нашу ситуацию в качестве сюжетной основы. Вы не против? У вас не возникло подобного желания, Роджер?

 — Нет, — сказал Роджер. Он не любил, когда люди, не симпатичные ему, фамильярно называли его по имени.

 — У меня есть своя версия, хотите послушать?

 — Да.

 — Обратите внимание на Брэя.

 — На Брэя?

 — Да, на нашего Гарри. Это он.

 — Возможно. Но...

 — Я просто применяю на практике ваши методы. Я читала ваши статьи в "Дейли курьер" или где-то еще. Конечно, сама газетка на уровне бульварной прессы, но ваши материалы очень дельные, — любезно сказала мисс Сент-Томас. — Ваша идея состояла в том, что убийство может совершить лишь тот, кто имеет склонность к этому, или что-то в этом роде. Я бы к этой категории отнесла людей, не обладающих воображением. Взгляните вокруг. Не знаю, многие ли из нас способны совершить убийство, но я готова поспорить, что это Брэй. У него воображения — с булавочную головку. К тому же он один из немногих, кого Гай знал до круиза. Вот и все. Поразмыслите над этим, Роджер.

 — Спасибо, обязательно, — сказал Роджер.

Мисс Сент-Томас поднялась со стула:

 — Между прочим, к слову о халтурщиках-писаках. Мне как-то попалась публикация какого-то лоха-американца, который назвал вас автором "забористых" триллеров.

 — В самом деле? — с холодком сказал Роджер. — И кто это был?

 — О, я не знаю. Кто-то из тех, кто использует литературную критику как кормушку, вы же знаете всех этих окололитературных прихлебателей. Александр Уоллибэд или что-то в этом роде.

 — Видимо, Александр Уоллкотт.

 — Вот-вот. Какое-то ничтожество, я думаю. Но, возможно, у них в Америке "забористое" означает что-то иное, чем у нас?

 — Александр Уоллкотт — известный американский критик, — еще более холодно сказал Роджер. — Он прекрасно пишет и очень точен в своих оценках. Среди критиков его ценят, он переписывается с мистером Ханненом Сваффером в нашей стране. Трудно поверить, что он мог выразиться так грубо и оскорбительно.

Мимолетная тень задумчивости скользнула по лицу мисс Сент-Томас:

 — Мне бы хотелось стать известным критиком и нелицеприятно писать о тех, кто не привык к объективным рецензиям. Между прочим, я вполне могла бы заняться литературной критикой — вместо всех этих ангажированных Писак, хоть это и не принято.

 — В вас говорит раздражение, — отозвался Роджер.

 — Вы бы на моем месте вели себя точно так же, — согласилась с ним мисс Сент-Томас. — Лишь потому, что мой отец не мистер Имярек, живущий в Блумсбери, половина критиков городит чушь по поводу моей писанины в надежде, что их пригласят на обед; а другая половина рвет и мечет, зная, что их точно не пригласят. Я могу пересчитать по пальцам благоприятные отзывы на свои вещи, написанные теми, кому не важно, где я живу — на Хилл-стрит или Хэмстеде.

 — Думаю, вы преувеличиваете, — сказал Роджер. — Пришлите-ка ко мне Твифорда.

 — Хорошо, — кивнула мисс Сент-Томас.

Капитан Твифорд, казалось, был слегка взбудоражен шагами, которые он слышал ночью. Роджер спросил его о времени, когда он слышал их, но капитан не смог ответить. Он спал, а шаги разбудили его.

 — Нужно было громко топать, чтобы разбудить вас, — заметил Роджер.

Капитан Твифорд обиделся: