Пересечь черту

Я проскальзываю в свою комнату, не потрудившись включить свет. Воспользовавшись ванной, чищу зубы, снимаю шорты и футболку и забираюсь в постель.

Воспоминание о том, что мы с Бейли разделили в этой постели, захлестывает меня, и возбуждение тихо гудит, жар разливается по венам. Я как раз подумываю о том, чтобы подрочить, когда рядом со мной переворачивается теплое тело, устраиваясь поближе.

– Бейли? – с удивлением спрашиваю я.

– Аш, – бормочет она, придвигаясь ближе и кладя ладонь на мой пресс.

Мое тело немедленно реагирует, мой член твердеет при первых звуках ее хриплого, сонного голоса.

– Что ты…

Остальная часть этого предложения остается невысказанной, потому что теплые губы прижимаются к моим в сонном поцелуе. У меня нет возможности спросить, что она тут делает, но она ясно дает это понять, страстно целуя меня.

Перекатившись на бок, пока наши тела не оказались на одном уровне, я накрываю ее губы своими и углубляю поцелуй. Губы Бейли приоткрываются, приветствуя мой язык, и я издаю глубокий стон.

Но этого все равно недостаточно, поэтому я приподнимаюсь на локтях, наваливаясь на Бейли сверху, пока не обхватываю ее предплечья, прижавшись своей эрекцией прямо к ее бедрам. Бейли издает удовлетворенный звук, нечто среднее между вздохом и стоном. Тут я с ней солидарен. Это облегчение, снимающее и боль, и томление, но этого совсем недостаточно для полного удовлетворения.

Но затем Бейли делает нечто потрясающее. Она раздвигает бедра шире, пока у меня не получается прижать головку своего члена прямо к ее теплой сердцевине, о которую я трусь, дразня, пока ее язык флиртует с моим.

– Твою мать, Аш, – шепчет она, отчаянно задыхаясь. – Я хочу твой член.

– Да, дорогая. Он твой. – Сейчас. Сегодня. На следующей неделе. Всегда.

Эта последняя мысль должна была бы напугать меня до чертиков, но она не пугает. Ни капельки.

Прежде чем я успеваю обдумать свой следующий шаг, руки Бейли оказываются между нами, пробираясь к моим боксером, опуская их вниз по моей заднице, пока ее горячая ладонь не начинает двигаться вверх-вниз по моему напряженному члену.

Твою мать.

Это так чертовски хорошо. Дрожь пробегает по мне, и я испускаю стон, который Бейли сглатывает. Держа свой вес над ней на одной руке, я запускаю другую руку между нами, зарывшись пальцем под край ее трусиков, чтобы потереть ее теплый, влажный жар.

– В этот раз мы будем осторожны, – говорит она, задыхаясь.

– Очень осторожны, – бормочу я.

Поднимая бедра ко мне, Бейли берет все в свои руки, обволакивая меня своей влагой и пытаясь принять мой член глубже.

Я мгновенно испытываю облегчение. Мне нравится, что она – главная, и я издаю стон признательности.

– Да, дорогая.

Бейли извивается, сокращая расстояние между нами, пока головка моего члена не втискивается прямо в ее киску. Это невероятное ощущение, и ее ответный стон – лучший звук в мире. Затем, словно товарный поезд, в меня врезается осознание.

– Презерватив, – хриплю я.

– Точно, – отвечает она, вытесняя лучшее чувство, какое я когда-либо испытывал.

Я отодвигаюсь от нее, но ровно настолько, чтобы достать и надеть резинку. Обезопасив нас, я ложусь на кровать плашмя и притягиваю Бейли к себе сверху.

– Оседлай меня, – говорю я со стоном, когда она дразняще прижимается ко мне.

Буквально через секунду Бейли приподнимается на коленях и находит подходящий угол, чтобы вновь воссоединиться со мной. Она медленно скользит вниз, позволяя нам обоим привыкнуть к ошеломляющим впечатлениям. Это ошеломляет как удар в лицо, но не болью, а наслаждением. Это слишком, и это, мать его, идеально.

Бейли дрожит на мне, скользя вниз до тех пор, пока целиком не погружаюсь в сильнейший жар, который я испытывал когда-либо. Я издаю чудовищный стон, когда горячее возбуждение бешено разливается по венам.

Я кладу руку на ее бедро, чтобы направлять ее, но Бейли не нужны мои подсказки. Она покачивает бедрами, будто годами готовилась к этому моменту, а не училась на врача. Честное слово, если бы мне в тот момент сказали, что она – чемпион верховой езды, а не студентка-медик, я бы поверил.

Мы действуем вместе, часто целуясь и вместе мча к разрядке. Когда Бейли протягивает руку между нами, чтобы прикоснуться к себе, я убираю ее.

– Моя работа, милая.

Она стонет в ответ.

– Да, да, да. Я так близко.

И я доведу ее до края, это не проблема. Но я все еще изучаю ее тело, все еще узнаю, что от медленных, глубоких толчков у нее перехватывает дыхание, а ногти впиваются в мои бицепсы. Легкие беспомощные всхлипы срываются с ее идеальных губ, пока мои пальцы продолжают двигаться между нами.

Затем я чувствую это – как она восхитительно прижимается своим телом к моему. Бейли наклоняется, падая ко мне на грудь. Она утыкается носом в мое горло, ее губы касаются щетины на подбородке.

– Аш, – произносит она с тихим стоном, пока ее тело пульсирует между нами, и, кажется, это длится вечно.

Я погружаюсь в нее, вжимаясь глубже, и ощущение ее плотного тепла, сжимающего меня, толкает меня за край.

– Черт возьми, Бейли. Это слишком хорошо.