Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании

Так вот. Моральная или, вернее, антиморальная природа нынешних трактовок учения об особой русской цивилизации состоит в том, что в них, как, к примеру, в упомянутой книге Сергея Кара-Мурзы, русскость уже напрямую завязывается с идеалом коммунизма и, соответственно, смысл и прочность советского строя напрямую связывается со способностью русского человека мириться с отсутствием свободы, мириться с подневольным трудом и полуголодным существованием. Теперь уже в измене идеалам русскости обвиняется уже не только Горбачев с его политикой гласности, но и русский человек, который не смог совладать с соблазнами сытой жизни и демократии.

Здесь уже напрямую идеологи особой русской цивилизации заявляют о своем отношении к простому народу как к средству, как неизбежной жертве достижения коммунистического прогресса. Сначала идеологи особой русской цивилизации специфическую психологию православного монашества, заключающуюся в отречении от мира сего, в монастырском безвозмездном труде во имя общего блага превращают в идеал русского человека вообще. И далее уже трактуют советскую мобилизационную экономику как воплощение идеалов монастырского труда и, соответственно, напрямую связывают русскость с советской сталинской системой.

Отсюда и критика перестройки как политики и практики уничтожения якобы свободного выбора русского народа и одновременно оправдание сталинских репрессий как неизбежной цены за право русских жить в соответствии якобы со своим «культурным кодом». Отсюда и убеждение, более того, целая теория, согласно которой русские, превращаясь в обычных людей, то есть возвращая себе свободу и право на достаток, изменили не только социалистическому выбору своих предков, но и своей особой духовной природе. Нигде так явственно и откровенно эта античеловеческая, аморальная природа учения об особой русской цивилизации не проявилась, как в той части названной работы Сергея Кара-Мурзы, где он рассуждает о причинах распада СССР. «Очевидно, что советский строй, – пишет Сергей Кара-Мурза, – оказался неподготовлен к «сытой» жизни, – тут он сразу породил элиту, вожделевшую буржуазной собственности и образа жизни. СССР оказался беспомощным против внутреннего врага, вскормленного холодным и избыточным патернализмом своего государства. Не странно ли: никто не вспоминает сбывшееся пророчество И. Сталина. На языке марксизма он сказал: «По мере развития социализма классовая борьба против него будет нарастать». Уж как над ним насмехались! А ведь в переводе на русский язык это было важное предупреждение. Смысл его таков: в советском строе есть глубокий изъян, и как только настанет сытая жизнь, в обществе появится сила, которая постарается этот строй уничтожить».[347]

Обращает на себя внимание одна особенность трактовки Сергеем Кара-Мурза учения об особой русской цивилизации, русском культурном коде. Все же у нынешних, красных, «общинно-колхозных» патриотов национальный нигилизм, какое-то откровенно садистское отношение к своему народу выражено особенно ярко, выпукло. С точки зрения Николая Данилевского «культурный код» – это нечто вроде корня растения, в котором все изначально заложено, это «дичок», из которого все потом само собой вырастет. А для Сергея Кара-Мурзы, и в этом он был, конечно, прав, советский народ – это не продукт саморазвития русского дичка, а прежде всего продукт «инженерной работы», целенаправленной идеологической работы. Вся беда в том, рассуждает Сергей Кара-Мурза, что послевоенное руководство КПСС, в том числе и Сталин, не учли реалий послевоенного времени, не учли, что народ как инженерное сооружение нуждается «в охране, уходе, ремонте».[348] Сталин и его команда, пишет Сергей Кара-Мурза, эту функцию защиты советского человека, системы, «в течении своего “отчетного периода” в общем выполнили успешно, что и показала Великая Отечественная война. Дальше возникла неопределенность. Общество вступило в новый этап, и руководство не смогло выработать новой доктрины и создать адекватные новым угрозам средства защиты»[349] Короче, для Сергея Кара-Мурзы русский народ не субъект истории, а просто материал, из которого надо лепить «систему» в соответствии с заданными идеологией целями.