Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста

Если мы хотим исцелиться, то прежде всего должны спросить, чего хочет наш непосредственный, здоровый ребенок. У одних встреча со свободным ребенком проходит легко и гладко, другим же предстоит тяжелая работа, поскольку эта отрицаемая сущность запрятана слишком глубоко. Вступив в стадию перевала в середине пути, Юнг сидел на берегу Цюрихского озера, строил песчаные замки, играл с игрушечными фигурками и камнями различной формы, побуждая свой могучий интеллект и интуицию проникнуть в самые заброшенные уголки души[106]. Его соседи, вероятно, считали его сумасшедшим, но Юнгу было прекрасно известно: когда мы заходим в тупик, выход нам помогает найти то, что внутри. Если не найти осознанный подход к этому свободному ребенку, тот вырвется наружу бессознательно и зачастую разрушительно. Есть разница между тем, чтобы быть по-детски непосредственным, то есть поддерживать контакт со своим внутренним ребенком, и быть инфантильным и незрелым.

В середине жизни нам все-таки приходится спрашивать внутреннего ребенка, чего он хочет, в чем нуждается. В период формирования эго на стадии первой взрослости мы оставляем в прошлом естественное отношение к миру, а также сопутствующие ему многие таланты, интересы и увлечения. Специализация поощряется не только на работе, но и в личных отношениях. Заброшенный, но вновь открытый и используемый талант помогает исцелиться. Учитывая многогранный характер Самости, за всю нашу жизнь свое проявление получат лишь несколько ее граней. Эта неполнота частично составляет суть экзистенциальной трагедии, но чем больше граней мы раскрываем в течение жизни, тем богаче она будет.

Я уже отмечал, что в середине жизни поток чувств нередко блокируется скукой или депрессией. Под этим в действительности понимается, что наша собственная природа направляется по слишком узкому каналу и в итоге в нем застревает. Где есть игра, там сосредоточена жизненная сила. Почему в романтических сценах в фильмах так часто показывают, как пара качается на качелях или плещется в волнах прибоя, ведя себя как дети? В этом клише есть доля правды. Потребность и надежда на воссоединение со свободным ребенком стимулирует зарождающиеся отношения.

Перевал в середине пути открывает уникальную возможность задать вопрос: «Что бы доставило радость моему внутреннему ребенку?» Вернитесь назад и возьмите уроки музыки или рисования, и черт с ним, с талантом. Откройте для себя игру заново. Как рассказывал один мой друг, проводивший опрос среди пенсионеров, ему ни разу не довелось услышать пожелание больше времени проводить в офисе. Мы можем выполнять свои обязательства касательно работы и отношений, но при этом все-таки находить время для потерянного ребенка.

Жизнь, наполненная страстью

На вопрос, как следует жить, Джозеф Кэмпбелл любил повторять: «Следуйте за своим блаженством»[107]. Он понимал, что большую часть жизни мы подчиняемся предписаниям родителей и культуры, теряя по пути лучшую часть себя. Некоторых смущает слово «блаженство», вызывающее ассоциации с нарциссизмом или фантастическими космическими путешествиями. Мне же кажется, что он подразумевал странствие души со всеми сопутствующими страданиями и жертвами. Лично я предпочитаю говорить: «Следуйте за своей страстью».

Страсть подпитывает нас и, как и призвание, является не столько выбором, сколько требованием. Когда перешагнувшего девяностолетний рубеж скульптора Генри Мура спросили, как ему удается до сих пор вести такую насыщенную жизнь, тот пояснил, что его страсть настолько велика, что он никак не может притормозить[108]. Йейтс писал стихи даже на смертном одре. В последний год жизни он описывал себя как «старого неугомонного озорника»[109]. А греческий писатель Казандзакис советовал: «Не оставляйте смерти ничего, ничего, кроме горстки костей»[110]. Я цитирую деятелей литературы не только потому, что после них остаются письменные результаты их деятельности, но и потому, что творец все время находится подле огня. Всякий, кто пытался серьезно заниматься творчеством, знает, какой это тяжкий, неизбежно мучительный труд, но зато какое упоение дарит творческий процесс и его завершение.

В период перевала в середине пути у нас появляется возможность обрести свою страсть. Наш долг – найти то, что настолько глубоко вовлекает нас в жизнь и в нашу природу, что от этого становится больно, поскольку данный опыт нас меняет.

Мы можем, как полагали те, кто верит в реинкарнацию, вернуться снова и получить еще один шанс реализовать свои возможности, но даже в таком случае это будет другая жизнь, не эта. Мы приходим в эту жизнь, чтобы прожить ее как можно полнее. Мы не можем подойти к смерти и дряхлости исполненными сомнениями и стыдом, сожалея о прошлом. Если наша задача состоит в том, чтобы максимально раскрыть и реализовать себя, то сейчас самое подходящее время.