Перевернутая карта палача

— Видишь, малыш, как просто люди находят выбор там, где нет настоящего выбора: казалось бы, как сберечь свет, убив его подателя? Зачем гасить свет, сохранив жизнь? Сей человек якобы знает ответ… ты не знаешь и вопроса, и потому тебе не надо думать холодной головой. Ах, я сыт в обоих ликах, прелестно, — промурлыкал Лоэн, вцепился в затылок Ула и железной рукой направил спутника к выходу. — Жаль чиновную палату, приятная постройка, без помпезности и финтифлюшек.

— Что вы… — Оро убедился, что его не слушают, и последовал за вервром. — Вы сказали слишком мало за ту цену, в какую обойдётся ужин!

— Я подарил кувшинчик. Полезный, вот увидите… если рассмотрите.

Лоэн рассмеялся, подбросил на ладони прозрачный шар — и только теперь Оро и сам Ул осознали: так стала выглядеть та масса, что покинула в виде червя тело «куколки». Лоэн снова и снова подбрасывал шар, и тот рассеивал, разбрызгивал радужные блики.

Лоэн играл с шаром, спускаясь по лестнице. Покидая дом. Шагая по улице к главной площади…

Возле угла крайнего дома вервр остановился. Оттолкнул Ула и прочертил освободившейся рукой линию, обозначая границу Первой площади.

— Дальше моя работа и моя территория, — в голосе скользнула грусть, осела мурашками на коже Ула. — Малыш… надеюсь, через оговоренный срок смогу рассказать об экосистемах, психодинамике или хотя бы эволюции теорий строения вселенной. Увы, сбудется ли, от меня более не зависит. Я влияю на всякого. Тебе это — вредно.

— Но я готов вообще не задавать вопросов, просто…

— Как ты уже понял, я не меняю решений и не сожалею о своем выборе.

Лоэн крепче сжал прозрачный шар, негромко, требовательно рыкнул — и из центра площади стал расти радужный пузырь купола. Огромный, он становился всё больше, пока не накрыл целиком свободное пространство, задевая стену чиновной палаты, фасады и балконы домов напротив.

— Дождись, начищу нежные ушки, — шепнул, наклоняясь к шару, Лоэн. — Меня травить! Меня, создателя единой иммунной теории!

Ул подавился смешком. Каждое слово вервра разжигало аппетит. После «экосистемы» уже хотелось прожить полтыщи лет. А теперь намерение снова увидеть древнего дракона сделалось навязчивым, отчаянным… и, вероятно, взаимным. Лоэн уходил с надеждой. Или прятал боль? То и другое предположение дарило теплую грусть и веру в себя.

Лоэн резко ударил шар об мостовую. Брызги стекла разлетелись во все стороны, цокая по булыжнику. Снова и снова, цок-цок…

Так мерно и множественно, что Ул, холодея от подозрений, сообразил: не стекло цокает. Звук не удаляется, а наоборот, приближается!

— А вот и бабочки, — Лоэн поклонился, как и подобает перед боем фехтовальщику, знакомому с правилами чести.

Дохлятина, до поры наблюдавший чудо купола с напускным безразличием, сдавленно охнул, вытянул руку, указывая во тьму. Вцепился в рукоять сабли, рывком оголил темную сталь… Медленно, старательно выдохнул страх. Виновато пожал печами, убрал оружие.

— Вы, вроде, какой-то там советник, — буркнул Ул.

— Именно, ноб Хэйд, к вашим услугам… Но чего стоят сейчас мои советы? Он разбивает вдребезги мой мир, — усмехнулся советник, делаясь прежним надменным Дохлятиной, сочетающим язвительность и заботливость. — Такого быть не может. Я лишён воображения и сам не выдумаю подобного даже в ночном кошмаре! Значит, я наблюдаю явь. Значит, к бесам мой привычный мир, если он — лишь покров на чём-то куда более сложном, но настоящем.

Тот, кого Ул мысленно продолжал звать «Оро», ещё что-то шептал, но Ул не слушал. Он следил за Лоэном и так плотно ему сочувствовал, что буквально проделывал вместе с вервром каждый шаг. Лоэн мерно двигался к центру площади, сыто облизывался, мурлыкал, кивал врагам, ведя учет десерту большой драконьей трапезы.

Клацая по булыжнику, со всех сторон к вервру подбирались разнообразные твари. Ул узнавал их, ведь он излазал все крыши города… или почти все.

Крылатые змеи — они прежде обвивали колонны в особняке градоправителя. Их шесть, и все ползут единым фронтом, ноздря к ноздре.

Львы с туловищем птиц и птичьими же задними лапами — четыре, шагают лязгающим строем попарно, точно так они прежде несли бессменный караул перед парадным входом в городской дворец семьи Могуро.

Отвратительные птицы с оскаленными пастями волков, стая изрядная — и все спустились из-под крыши чиновной палаты, с водостоков…

Лоэн замер в центре площади. Он выглядел всего лишь человеком. Существом из мягкой податливой плоти. Он стоял и улыбался. Он знал, что несколько сытных обедов не вернут здоровья. Что для ослабленного затяжной болезнью тела и духа враги сегодня подобрались не самые простые — но, как всем алым, ему не приходило в голову сделать выбор между боем и отказом от боя. Так видел эту ночь Ул… так он чувствовал, и смаргивал слезинки, и гордился наставником Лоэном и мысленно обещал: осилить путь, стать достойным, справиться…