Переводчик (Призраки ночи)

Носилки из вертолета подавали ногами вперед. Это был сержант Май-оол. Вертолетчик посмотрел на Олега и отвернулся. Бойцы-санитары поставили носилки в грязь. Над телом склонился принимающий врач, которому хватило для вынесения своего вердикта нескольких секунд:

— B морг…

Носилки тут же подхватили и понесли куда-то в сторону. Из вертолета подали вторые носилки. Это был лейтенант Витя Данилов.

Врач взял его за запястье, проверяя пульс. Посмотрел зрачки. Покачал головой:

— B госпитальное отделение…

Олег не понял, что это значит, и поэтому не отреагировал. Санитары подхватили носилки и понесли, но вдруг Кириллов вытащил из-под разгрузки пистолет и, ткнув стволом в лоб врачу, бешено крикнул:

— B операционную! Данилова в операционную, живо! Его еще можно спасти!

Олег опешил от такой реакции медика, которого считал совсем безобидным человеком. Врач отшатнулся назад — Саша стволом «Стечкина» разбил ему бровь.

— Живо его на стол!!!

Врач с круглыми от страха глазами, прохрипел:

— Если мне каждый стволом тыкать будет, то кто вас, дебилов, лечить будет? Какая тут к черту хирургия?

— Я сам врач! — коротко бросил Кириллов.

Он был одет в американский горный камуфляж, китайский разгрузочный жилет, одна его ладонь была перевязана бинтом, на второй была беспалая перчатка, на коленях штаны были порваны… в общем, на врача он мало был похож…

— Ну, и что же у него? — усмехнулся из-под ствола пистолета, врач.

Кириллов co злостью посмотрел на коллегу:

— Смотрите ему голову — два касательных пулевых и слепое осколочное. Осколок выбил глаз, глазницу я затампонировал. Ввел реополиглюкин. Анатоксин. Вставил воздуховод — его рвет. Он жив! Жив! Его еще можно спасти!

Врач повернулся и крикнул остановившимся санитарам:

— B операционную! B первую очередь!

Кириллов опустил пистолет, и врач поспешил уйти в сторону. Из вертолета выскочил Авдей с перебинтованными руками. Увидев Нартова, боец кивнул.

— Что у тебя? — спросил разведчика Олег.

На лице бойца еще не высохли слезы.

— Нарвались на чеченов. Еле ноги унесли…

Авдеева трясло, видимо бой был совсем недавно. Из вертолета вышли еще несколько раненых бойцов. Нартов повернулся к Кириллову:

— Что случилось?

Начмед уже направился в сторону палаток нейрохирургии, и по пути стал рассказывать:

— Романов прознал, что где-то в горах есть большой схрон с оружием и боеприпасами, и выслал две группы на его поиски. Одна группа обнаружила чеченов, и обе группы отошли. Это было вчера. Сегодня пошли туда силами пяти групп и двух бронегрупп. Витя шел в первой группе. Я был с Ивановым. Мы были выше по хребту, Данилов ниже. Только вошли в район, слышим снизу стрельба. Да такая, будто сотня стволов бьет… Сразу спускаться не стали — прошли чуть дальше. Вниз сунулись, Авдей вышел на троих духов. Они к нему спиной были. Двоих он завалил, а третий успел дать по нему очередь и обе руки ему прострелил. Пока я этого духа добивал, внизу все стихло. Лунин доложил по рации, что Витина группа на него вышла без командира и трех бойцов. Романов вертолеты навел, те район накрыли. Мы по низине назад пошли и нашли наших. Двое раненых бойцов за деревьями прятались от духов. Май-оол на себе гранату взорвал и двух духов с собой забрал, а Витьке голову прострелили… — Саша посмотрел на часы: — Это было час назад…

Олег посмотрел на Сашу:

— A чего ты сам в горы поперся?

— Что?

— Зачем, спрашиваю, ты туда пошел с группой?

— Сам не знаю…

Раненых бойцов медики начали готовить к операции — им нужно было просто обработать легкие раны. Олег ходил вместе с Кирилловым по разным отделениям госпиталя, наблюдая состояние своих раненых. B нейрохирургию их не пустили. Когда Саша собрался возвращаться в отряд, Олег, неожиданно для самого себя, попросил:

— Саша, забери меня отсюда…

— Ты что? — удивился Кириллов. — Тебе что, здесь плохо?

— Мне здесь очень даже хорошо, но мне все это противно, когда там, в отряде, такие дела происходят… я тут с такой легкой раной, аж противно…

— Дурак ты, и не лечишься…

Кириллов улетел обратно. Олег следил за вертолетом, пока тот не скрылся из виду, а потом медленно побрел в свою палатку. На душе было тяжело. Он тут балдеет, а там, где-то в горах под Элистанжи дрались и погибали его сослуживцы. Они там свои жизни клали, а он здесь. B госпитале. C детским ранением… какой позор…

Олег прошел к моргу. Моргом служила обыкновенная палатка с той лишь разницей, что в ней не было печки. Внутрь его не пустил здоровенный, как медведь, боец-санитар:

— Куда прешь? Сюда нельзя!

— Я только на своего бойца посмотреть…

— Иди отсюда!

Боец явно не делал никаких различий ни для кого и хамил. Знал, что ему, такому большому, никто ничего не сделает.

Но у Нартова нервная система была уже расшатана войной, и хамства он терпеть не мог…

Нартов начал было поворачиваться, будто собираясь уходить, как вдруг резко повернулся и открытой ладонью снизу ударил огромного бойца в верхнюю губу и нос:

— Как с офицером разговариваешь, скотина!?