Переводчица. Книга 1

Старушка немного прослезилась. Марк в замешательстве, едва улавливая знакомые русские слова, сосредоточенно смотрел на женщину. Она вытерла уголком платка слезы и продолжила:

– И прислугу ихнюю…Те, которые не хотели уходить от господ и тех вместе с ними…Господи помоги, помилуй, души невинно убиенные.

Полина Никифоровна перекрестилась.

– Потом раздели всех донага, пособирали их тела, забросили в господскую повозку и увезли куда-то, -продолжала она причитать. -Сказывали, что сожгли где-то в лесу. Господи помилуй, господи помилуй.

Она снова несколько раз перекрестилась. Даша отвела в сторону Марка и с тяжелым сердцем перевела ему все, слово в слово. Когда она закончила, он, молча сел на лавочку и вздохнув, закрыл глаза. Девушка села рядом.

– Ну, что теперь делать будешь?

Марк повернул в ее сторону голову.

– Обратно? -спросила она его почему-то по-русски.

– Куда это вы обратно, на ночь глядя? Не дело это? Я вас накормлю. Баньку затоплю, попаритесь. Чай в баньке давно не бывали. Давайте в дом.

Даша взяла Марка за руку и повела за собой.

Старушка вынула из печки дымящийся паром чугунок и, ставя его на стол, довольно произнесла:

– Ну, вот и картошка. Из русской печки, не то, что ваши газовые горелки, прости господи.

Даша с Марком переглянулись, и устало улыбнулись.

– С водкой? -спросил он с акцентом.

– А как же? Какое горячее без водки? Только не с водкой, а с самогоном. В деревне без самогона пропадешь. А ты никак иностранец? А я, грешным делом, подумала немтырь. Ну, раз иностранец, тогда иди, давай, учись баню растапливать. Баню растапливать должен мужик. Сначала для согрева сто грамм, закуска и вперед, дрова колоть.

Даша, улыбаясь, перевела ему слова Полины Никифоровны.

– Это русское гостеприимство, называется? -удивился Марк, расширяя свои глаза.

– Это называется, кто не работает, тот не ест и в русской бане не парится, – звонко засмеялась она.

Марк засмотрелся на ее красивое лицо. Никифоровна разлила по стаканам самогон, положила в тарелки круглой отварной картошки и произнесла воодушевленно:

– Ну, с богом!

Она опрокинула в рот обжигающую жидкость и, черпнув железной кружкой в жестяное ведро с колодезной водой, сделала несколько глотков. Даша с Марком тоже за ней следом выпили.

– Закусывайте, закусывайте и на двор.

Марк подцепил вилкой картошку с тарелки и, закусив, вышел из-за стола во двор. Он вспомнил этот смешанный запах хвойного леса и скотного двора, схожий с запахом конюшни за домом его компаньона Курта. Немец скинул с себя футболку и под чутким руководством Полины Никифоровны наколол дров для бани, растопил в ней печь, наносил воды из колодца и в усталости приземлился на лавку в предбаннике.

– Что тяжело? -улыбнулась Даша, стоя в сторонке, скрестив руки под грудью.

– Да-а, как вы говорите, не сладко, -еле отдышался он.

– Не сахар, -уточнила девушка. -Так все живут в русских деревнях и в основном это делают женщины. Сам знаешь, после войны мужиков мало осталось.

Она развернулась и пошла в дом. Марк устало побрел вслед за ней. Они снова уселись за стол. Он налил самогон и, приподняв граненый стакан, сказал:

– Даша, спасибо тебе за все.

Марк выпил и, поморщившись, отправил в рот кусок давно остывшего отварного картофеля. Она улыбнулась и ответила:

– Может, вспомнишь меня в своей Германии добрым словом, -и тоже зажмурившись, выпила.

– Я не видел еще в своей жизни более отзывчивого человека. Ты это делаешь бесплатно. У нас в Германии, если не назовешь сумму, шагу не сделают…

Даша почувствовала приятную слабость в организме от домашнего первача. Она выставила локоть на стол и оперлась подбородком на руку. Рассматривая своего немца из-под прикрытых ресниц, вдруг вспомнила лицо Андрея, его шрам под легкой щетиной, обветренные губы, большие темно-серые глаза с густыми ресницами…

– Дашенька! -услышала она голос Полины Никифоровны, -Все банька готова, идите, парьтесь. Там веники березовые замочены. Вода горячая и колодезная. Простыни в предбаннике.

Даша вышла из дома и вдохнула сумеречный деревенский воздух. Из трубы бани шел еле заметный дым. Она прошла в предбанник, разделась догола и шагнула навстречу неизбежности в тусклое парное пекло. Следом зашел Марк. Девушка в томлении закрыла глаза и почувствовала, как он обхватил ее одной рукой за груди. Другая его рука крепко прижала ее к своему обнаженному торсу, затем медленно поползла по животу и, очутившись между ног, скользнула в ее лоно. Она тяжело задышала, откидывая голову назад. Их тела быстро вспотели от жара, струйки соленого пота тонкими ручьями потекли, обжигая и без того нагретую кожу. Дарья ощутила у себя между бедер твердую плоть мужчины.

– Нет, Марк, -внезапно опомнилась она и дернулась вперед.

– Даша, -прошептал он ей, крепко удерживая в своих объятиях, -Пожалуйста, сейчас. Я уже устал терпеть…