Переводы польских форумов за 2008 г.

М.К.: Как назвать то, чем вы занимаетесь?

Э.М.: Созданием имиджа при помощи нарративного маркетинга, наиболее эффективного на сегодня метода. Я перевожу политиков из XIX в XXI век.

М.К.: То есть наука припудривания и блистания перед камерой, а также умение обращаться со СМИ и журналистами?

Э.М. (смеётся): Так было когда0то. Сегодня журналист или публицист совершенно мне не нужен, потому что уже не вы — при всём уважении — объясняете людям политику. СМИ, политологи и социологи перестали быть нужны в своей старой роли — объясняющих, что политик имел в виду, произнеся многочасовую умную речь. Несколько лет тому назад одна фраза политика — это был абзац из 5–5 строк, и лишь несколько тысяч людей в Польше понимали, что он хотел сказать, а Ядвига Станишкис, Марек Мигальский и Пётр Заремба переводили это читателям и зрителям. Сейчас политик говорит: «Yes, yes, yes» или «С вами чудесно. Не ешьте жирного. Мы встретимся после праздника, и тогда я расскажу вам, что мои министры сделали для Польши». Ну, и зачем тут какой-нибудь посредник?

М.К.: Это значит, что Земкевич, Заремба, Мигальский уже не имеют значения?

Э.М.: Через пять лет окажется, что информация идёт над ними или рядом с ними. Что, вообще, мимо них. Не надо быть необыкновенно проницательным, чтобы заметить этот процесс. Пять лет тому назад тон в политике задавала одна газета плюс «Новости» в 19.30, ну, может быть, утренний «Сигнал дня». Там объясняли, как понимать то, что происходит. А теперь? СМИ имеют почти такое же значение, как Катарина, Мария-Дора, Азраэль и другие популярные блогеры. Может быть, у СМИ голос громче, но он один из многих.

М.К.: Потому что появились другие СМИ, другие газеты, и мы перестали быть страной одной газеты?

Э.М.: Не только. Люди всё труднее поддаются манипуляции, а политика — которую они отождествляют с непрестанной манипуляцией — перестаёт их интересовать. Они всё критичнее смотрят на авторитеты и всё меньше верят элитам. Политика сама по себе, люди сами по себе. Вдали от всего этого.

И так далее, долго, очень долго, многословно и хвастливо. Основная идея — политик должен уметь кратко (за 30 секунд) рассказать свою «историю», которая произведёт сильное впечатление и создаст его образ. А «истории» эти придумывают такие специалисты, как пан Мистевич. Меня, собственно, заинтересовал только самый конец статьи.

М.К.: Какую историю рассказывает сегодня президент Лех Качиньский?

Э.М.: Президента Леха Качиньского усадили на имиджмейкерскую карусель.

М.К.: Сосредоточимся на одном вопросе. Почему президент, принимающий столь активное участие в проблемах Грузии, не способен рассказать об этом7

Э.М.: Всего несколько человек понимает, что произошло в Грузии, потому что не было найдено интересной истории. Пробуждающей эмоции как по отношению к Грузии, так и по отношению к Президенту Речи Посполитой. Не хватило чего-то, что рассказывали бы в лифтах. Например, что пилот польского самолёта № 1 с президентом на борту по дороге в Грузию был атакован российскими МиГами и принуждён приземлиться на территории России. Вы себе это представляете?

М.К.: Был атакован? Я ничего такого не слышал.

Э.М.: Нет, но могли появиться подозрения, что это атака. Однако — я продолжаю гипотетический рассказ — пилот, несмотря на нападение, принял отважное решение лететь до Тбилиси и постараться приземлиться там. Это информация номер один во всех СМИ! Польша затаила дыхание. Вы представляете эту тишину в эфире, нет связи с бортом № 1, потому что, как это обычно бывает, какие-то нелады с передатчиком? Первый вопрос людей, простых людей, сроду не интересовавшихся политикой: «Ты это слышал?», второй вопрос: «Долетел, удалось, президент жив?». Не Утка, но президент! И третий вопрос: «Господи, какой смельчак, какой отважный у нас президент, пустился в такое опасное путешествие, да, а что там с этой Грузией?»

М.К.: Безумие! И ложь. Мы спрашиваем пилота, идёт расследование, международная комиссия… Впрочем, мы только что установили, что слишком грубая ложь рано или поздно выходит на явь.

Э.М.: Но пилот верит, что видел белые полосы перед собой. Второй пилот тоже видел. И это становится правдой. Люди лучше осознают, что русские делают в Грузии, как ежедневно падают вертолёты, и какова роль — да что там! — миссия Польши и польского президента. Выходит Радослав Сикорский и говорит, что дипломатические источники не подтверждают того, что самолёт был обстрелян, на что президент отвечает, что это его не удивляет, что Сикорский по понятным причинам говорит точно то же, что и русские.

М.К.: И нет никаких границ?

Э.М.: В эффективной истории — нет.

М.К.: Такие игры ведутся в Польше?

Э.М.: Такие игры ведутся всюду. Тем более обидно должно быть ПиС, что Платформа уже успела рассказать свою историю, на сегодня это единственная история о Грузии, и вот какая: президентские чинуши прокатились неизвестно зачем, потратив 30 тысяч злотых, на правительственном самолёте, как будто нельзя было на рейсовой «Люфтганзе». Ишь, баре какие!