Перевоз Дуня держала… Это он – мой мужчина!

Варенька же воспользовалась временем на балу для наблюдений. И сделала для себя несколько практических выводов. Первый – скромное белое платье ей не к лицу. Слишком много на балу было девушек в белых нарядах, что делало их всех похожими друг на друга. Второй – скромность это хорошо, конечно, но кто же тебя заметит, если ты будешь пытаться слиться со стенами? У них с Машей так и получилось – они весь бал простояли столбом и вынуждены были уехать до мазурки, чтобы не позориться, поскольку кавалеров, чтобы отвести их к ужину так и не нашлось. Третий – она не знает фигур и половины танцев, которые были на балу. А удовольствие можно получить, только когда ты свободно подчиняешься музыке и рукам кавалера, а не судорожно пытаешь вспомнить, куда поставить ногу или наклониться. В-четвёртых, в столице без протекции – никуда. Надо, чтобы кто-нибудь их кому-нибудь порекомендовал, а там, уж, от тебя зависит, как ты себя преподнесёшь, зацепишь внимание – красотой ли, весёлостью нрава, весомостью приданого. Последнего аргумента у Вари с Машей не было. Красоту Маши, больше внутреннюю, чем внешнею, и её лёгкий, покладистый нрав надо было постараться заметить, приблизиться к ней настолько, чтобы она начала доверять. А вот у Вари проблем с открытостью и красотой не было. Так что она решила, что в следующем году она наверстает упущенное в этом. Тем более что у неё появился весомый стимул стараться, потому что главным выводом было то, что она нашла мужчину своей мечты – Сашу Голицына. Мук совести, что вклинивается в отношения кузины и её жениха не испытывала. Сердце Тани любовью затронуто не было. Саша столь открыто флиртовал на балу, что, по мнению Вари, никак не соответствовало поведению влюблённого молодого человека. А следующий год покажет. Конечно же, если она почувствует между ними нити любовного натяжения, она отступит. В этом Варя дала себе твёрдое слово…

– Так бал в следующем году не был для тебя первым, – созвучно мыслям Вари произнёс Саша, – Вот почему ты была в розовом платье. Очаровательное розовое облако…

Знал бы он, сколько всего пришлось предпринять, чтобы попасть на этот, второй в её жизни бал!

За год, что был впереди, надо было перевести все полученные выводы из плоскости теоретической в практическую. Варя немедленно приступила к реализации. В первую очередь нашла в своей округе тех, кто мог обучить их с Машей всем-всем танцам, модным в столице. Задумалась о платьях на следующий год. Она понимала, что не сможет выпросить у папеньки новые наряды, да и совесть не позволяла просить в их стеснённых обстоятельствах. Выход нашёлся быстро. Она выбрала из старых маменькиных нарядов подходящие им с Машей по цвету платья – себе розовое, сестре голубое, под цвет её чудесных глаз. Они с Машей с энтузиазмом и тщанием перешили их по последней моде, а уж газовую тюль, которая сделала платья совершенно непохожими на маменькины, и мелкие детали прикупили из сэкономленных карманных средств.

Самым сложным было уговорить папеньку поехать следующей зимой в столицу, поскольку он считал, что одного раза вполне достаточно. Он и тот не хотел ехать, полагая, что искать женихов в Санкт-Петербурге пустая затея. А тут ещё и прав оказался. Кроме того, приехать надо было, по соображениям Вари, недели на две-три. Никак не меньше. В деле завоевания мужчины одним балом не обойдёшься, надо же было ещё несколько раз себя показать. С этими трудностями Варя решила справляться через маменьку. Потихоньку, помаленьку вкладывала ей в голову мысль, что надо бы в Санкт-Петербург поехать и в следующем году. Давила на жалость, мол, женихов для Маши в округе нет, уже всех возможных кандидатов перебрали, в столице всяко возможностей больше. И поехать бы надо на подольше. Что ж они одним днём на бал и только? А ежели кто Машей заинтересуется, так что ж он сразу на балу ей руку и сердце предложит? Совестно было, конечно, на Машу ссылаться, но ведь она, Варя, и о ней тоже печётся, не только о себе.

Маменька поначалу и слышать ничего не хотела, махала на младшую дочь руками. Но постепенно, видя с какой радостью дочери занимаются шитьём нарядов, как упорно Маша обучается танцам, начала задумываться, уходить в себя – верный признак того, что вскоре будет предпринята осада папеньки.

Он тоже поначалу зафордыбачился и даже рассердился, особенно на то, что надо будет опять напрашиваться в гости к Вяземским, да ещё и на две недели. Маменька на него обиделась и холодно сказала, что родственники её не такие монстры, как её муж, который пренебрегает счастием своих дочерей, войдут в их положение. Супруги поссорились и не разговаривали целых два дня. Потом мало-помалу помирились. Папенька тоже начал поглядывать на пригутовления дочерей без раздражения. И, в итоге, смирился…

– А скажи, что ты тогда сделала, что я потерял контроль над собой? – спросил Саша, погрузившись в воспоминания о бале.

– Вот тут за ухом, внизу, есть точка. Если на неё правильно нажать, то с человеком будет обморок, а то и того хуже. Показать? – лукаво посмотрела на Сашу Варя.