Переживая горе. Истории жизни, смерти и спасения

Фила не волновало, сможет ли он вынести свою печаль. Его скорее интересовало, как это сделать. Он знал, что внешне мог притворяться, что все в порядке, но внутри все было по-прежнему. «Я все еще ощущаю огромную печаль, – признался Фил. – Она повлияла на мою личность и превращается в гигантскую дыру. Я лишь изредка не думаю об этом. Но печаль возвращается в центр моего внимания, когда понимаю: “Вот еще одна вещь, которую я сделал без Эмбер”. Все дело в выносливости. Я словно взбираюсь на Эверест без одной ноги – это чертовски тяжело». Когда Фил сказал это, я поняла, каким сильным он должен был быть, чтобы вынести такую боль. Мне не хотелось умалять его страдания, но нужно было признать важность его силы как защитного фактора.

Аннетт уволилась с работы. Ей было слишком тяжело работать над тем, что теперь казалось бессмысленным. Хотя она знала, что в будущем ей придется найти работу по финансовым причинам, на тот момент ее интересовала лишь семья. Она сосредоточилась на ней. Фил и Аннетт вместе посещали разные интересные места, рисовали с детьми, готовили – в общем, вплетали новые счастливые моменты в свою память. Это не притупляло огромное чувство утраты, но усиливало в Аннетт желание жить. Фил не смог вернуться в школу и не работал в течение семестра. Его память ослабла, он не мог удерживать внимание класса. Ему было слишком больно видеть, как живут остальные дети, в то время как Эмбер больше нет. Во втором семестре он изредка преподавал и со временем вернулся к привычному расписанию.

Фил и Аннетт интересовали меня как пара, и я хотела узнать больше об их взаимоотношениях. Их отношения были легкими и доверительными. Они очень сильно любили друг друга и ничего не скрывали. В их отношениях не было особых сложностей: они могли сердиться друг на друга, но легко мирились. Аннетт говорила гораздо меньше Фила, и все же их отношения были сбалансированными. В какой-то степени Фил говорил за них обоих. Когда мы обсуждали их различия в процессе переживания горя, Фил спокойно констатировал: «С этим каждый справляется сам по себе. Ты чувствуешь себя одиноко. В нашей семье все разделяют горе, но мое горе не возникает одновременно с горем остальных и не похоже на чувства остальных. Мы все разные и можем испытывать одно и то же чувство с разной интенсивностью в разное время. Но в итоге ты должен справиться с ним самостоятельно». Я мысленно улыбнулась его точности. Как было бы прекрасно, если бы все это понимали.

Я помогала Филу и Аннетт прислушаться к чувствам.

Травматические воспоминания легко ввергали их в состояние повышенной бдительности и заставляли ощущать себя в опасности. Я видела глубину их боли. Думаю, никогда не забуду фразу Фила: «Тишина оглушает». Меня тронули рассуждения этого мужчины, способного так легко выражать свою печаль. Я знала, что его способность терпеть боль в конечном итоге поможет ему вернуться к жизни. Насколько я поняла, Фил и Аннетт в детстве были окружены родительской любовью. Хотя в жизни обоих были сложные события, например развод родителей, это не создало психологических проблем. Сила уверенной и предсказуемой любви, которую они получили в детстве, сформировала прочную основу и помогала выдерживать обжигающую боль утраты.

На каждом сеансе мы говорили о Генри и Беатрис, которые работали над своей травмой со школьным психологом. Иногда они дразнили друг друга и были счастливы, иногда их охватывала печаль. Беатрис заходила в комнату Эмбер, садилась на ее постель, нюхала ее одежду и отчаянно рыдала: «Я хочу увидеть Эмбер». Она очень скучала по сестре, с которой любила играть. Беатрис брала с собой в постель плюшевых медвежат Эмбер и крепко зажмуривалась, чтобы мысленно увидеть ее. Порой она прижимала голову к груди, словно Эмбер жила в ее сердце, и рассказывала ей последние новости. Она записывала воспоминания на клочках бумаги и разбрасывала по дому свои рисунки. Иногда Беатрис писала «Привет» в книге памяти, оставшейся после похорон Эмбер и теперь стоявшей в их гостиной. Перед сном Генри заворачивал в одеяло погибшей сестры своего плюшевого медведя и разговаривал с ним.

Приближалось лето, и нам предстояло решить вопрос, стоит ли разрешать детям купаться. Фил поднял тему во время семейного чаепития. Не желая делать из этого драму, он спокойно спросил у детей, хотят ли они ходить в бассейн. Беатрис и Генри проявляли огромную самоуверенность. Они сказали, что не боятся воды. Но Фил и Аннетт относились к этому иначе. Теперь они знали, что их дети могли умереть, и не были уверены, что смогут уберечь их. Лишь со временем они восстановили чувство защищенности и обрели уверенность.