Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Вот и я вас знать не знаю.

Сакс, лежавший на диване, при звуках голоса Стоктона сел и убрал окровавленное полотенце. Взгляд холодных серых глаз переместился с Мейсона на него.

– Что они с тобой сделали, Пит?

Сакс попытался ответить, но из-за сломанного носа и распухших губ не удалось разобрать ни слова.

Стоктон повернулся к Мейсону.

– Этот человек – мой напарник. Мы вместе работаем по этому делу. Я не знаю, кто вы, но собираюсь это выяснить.

– Ваш друг, мистер Сакс, проник в номер епископа Мэллори в отеле «Регал» и украл важные бумаги. В том деле вы тоже работали в паре?

Глаза Стоктона оставались холодными, он не отвел взгляда, но они словно подернулись дымкой.

– У вас есть доказательства?

– Будьте уверены, доказательства у меня есть.

Сакс рванулся и попытался вырвать письмо из руки Деллы Стрит. Мейсон коротким ударом в плечо уложил его на диван. Стоктон двинулся к ним, его правая рука нырнула под пальто. Мейсон почувствовал, как Делла Стрит прижимается к нему, и в его правую руку легла рукоять револьвера тридцать восьмого калибра, который она забрала у Сакса. Мейсон навел револьвер на Стоктона, и тот тут же остановился.

– Позвони в полицию, – не сводя взгляда со Стоктона, приказал Мейсон Делле. – Скажи им…

Лежащий на диване мужчина перекинул ноги на пол. Стоктон кивнул. Сакс вскочил и выбежал в коридор. Стоктон развернулся и уверенным шагом последовал за ним, закрыв за собой дверь.

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Тебе сильно досталось?

Она улыбнулась, покачала головой и кончиками пальцев провела по шее.

– Этот бабуин пытался меня задушить. Ударил коленом в живот, швырнул на диван, достал из шкафа одеяло и набросил мне на голову.

– Он понял, что ты пыталась подать мне сигнал?

– Я так не думаю. Я попыталась позвать на помощь, когда он набросился на меня, но шансов не было. Могу сказать, босс, он был в отчаянии. В его глазах я видела панику и жажду убийства. Он чем-то жутко напуган и похож на загнанную в угол крысу.

– Разумеется, он напуган, – кивнул Мейсон.

– Но чем?

– Джейнис Ситон – настоящая внучка Ренволда Браунли. Эти детективы участвовали в подмене внучки, и теперь хотят, чтобы все сложилось успешно. Браунли мертв, а значит им причитается доля наследства липовой внучки, и тогда они станут очень, очень богаты. Так что теперь для них на одной чашке весов богатство, а на другой – тюрьма.

– Но убивать Браунли с их стороны нелогично.

– Многим убийство Браунли представлялось вполне логичным. И моя работа – выяснить, кто его убил.

– А что мне делать со всем этим?

– Давай мне.

– Вы собираетесь оставить все у себя?

– Конечно, потом предъявлю, как вещественные улики.

– Но разве это не воровство? В бумажнике деньги. Он может подать иск…

– Да черт с ним! – резко оборвал ее Мейсон. – Когда придет время, я передам письмо и радиограмму Джиму Паули, детективу отеля «Регал», и он подаст свой иск, обвинив эту парочку в незаконном проникновении в номер епископа.

– Ты изуродовал лицо этому типу, босс, – заметила Делла.

Мейсон насупился и воинственно вскинул подбородок.

– Ему еще повезло. – Он подошел к телефону, попросил соединить его с агентством Дрейка, нахмурился, узнав, что детектив в турецкой бане, и дал его секретарше необходимые указания: – Узнайте все, что только можно о частном детективе Питере Саксе. Он подумал, что Делла Стрит – та самая Ситон, и попытался ее убить. Пусть ваши люди незамедлительно этим займутся. – Он положил трубку. – Ладно, возвращайся в офис.

– А ты куда?

– Я подъеду в отель «Санта дель Риос», – мрачно ответил Мейсон. – Пора пообщаться с липовой внучкой Ренволда К. Браунли.

Глава 11

Мейсон сложил двадцатидолларовую купюру и сунул в ладонь телефонистки, сидевшей на коммутаторе отеля «Санта дель Риос».

– Я только прошу, чтобы вы меня с ней соединили. Потом я обо всем позабочусь сам.

– У меня четкое указание, – промурлыкала та. – Ее осаждают репортеры.

– А она избегает общения с ними.

– Да. Сокрушена горем.

– Да, конечно, сокрушена. Она унаследовала несколько миллионов и вот-вот их получит?

– Вы – репортер? – спросила телефонистка. Мейсон покачал головой. – Тогда кто?

– Для вас – Санта Клаус.

Она вздохнула, и двадцатидолларовая купюра исчезла.

– Если я кивну, пройдите во вторую кабинку. Я вас соединю. Это все, что я могу сделать.

– Это все, что от вас требуется, – заверил ее Мейсон. – Где она поселилась?

– В люксе А на втором этаже.

– Понял, – кивнул Мейсон и отошел от стола. Проворные пальчики телефонистки забегали по коммуникационному щитку. Время от времени она что-то говорила в микрофон, закрепленный в нескольких дюймах от ее рта. Потом внезапно повернулась к Мейсону и кивнула. Адвокат вошел в кабинку и снял трубку.

– Алло.

– Да, – ответил бархатный женский голос. – Что вам угодно?

– Я – мистер Мейсон. Я звоню из вашего отеля и думаю, нам нужно обсудить с вами меры, необходимые для того, чтобы не подпускать к вам репортеров. Их тут множество. Им приказано взять у вас интервью, и, боюсь, только наше тесное сотрудничество поможет не допустить этого.

– Конечно, мистер Мейсон. Я ценю ваше участие.

– Могу я сейчас подняться к вам?