Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Послушай, босс, во всех других процессах ты представлял невинных людей. И тебе удавалось добиться из оправдания, доказывая, что прокуратура допустила ошибку. Люди стоят за тебя. У тебя безупречная репутация как адвоката и как детектива. Но как только ты прибегнешь к стандартной тактике обычного адвоката по уголовным делам, то сразу настроишь людей против себя. Если используешь свое мастерство, чтобы виновную женщину оправдали по формальным причинам, люди подумают, что ты заодно с убийцами. Они перестанут тебя уважать.

Мейсон ответил лишьпосле паузы:

– В других случаях, Делла, мне удавалось более-менее держаться в стороне. А в этом деле я увяз по самую шею. Они вызовут свидетелем Пита Сакса, и он даст показания, что Джулия Браннер попросила его убить Браунли и дала ему ключ от квартиры. А потом скажет, что я заманил его в ловушку и сумел отобрать у него ключ, и все будет выглядеть ужасно. Этот ключ не имел бы никакого значения, если бы я его не взял. Но оказавшись у меня, он стал важнейшей вещественной уликой. Если окружной прокурор и оставит это без внимания, то коллегия адвокатов – никогда.

– Ты думаешь, что сможешь удержать их от привлечения Сакса свидетелем, если проблема с corpus delicti так и останется для прокуратуры непреодолимой?

– Именно к этому я и стремлюсь, – подтвердил Мейсон. – На этом строю защиту. Если они ничего не смогут сделать по части corpus delicti, тогда на время я сниму Джулию Браннер с крючка. Они заберут дело из суда и затихнут до того времени, пока не удастся найти тело Браунли. Сакс не сможет рассказать свою историю, и ключ пока не будет столь важным. А когда тело Браунли найдут, есть шанс доказать, что смерть наступила от утопления. Тогда, если окружной прокурор все-таки попытается предъявить мне обвинения, это будет выглядеть как месть. Я должен побить их в вопросе corpus delicti. А после этого попытаемся найти новые факты в пользу защиты.

– Мои люди работают, Перри, – заверил адвоката Дрейк, – но пока мы не можем найти ничего такого, что может нам помочь. Я проследил путь Мэллори от того момента, как он сошел с парохода в Сан-Франциско. Остановился в отеле «Палас», оттуда вернулся на пароход и, судя по словам сотрудников, из отеля выписывался тот самый епископ, которые в отеле и поселился.

– Этот епископ, – Мейсон забарабанил пальцами по скатерти, – похоже, ключевая фигура во всем этом деле. Почему он пришел ко мне? Почему исчез? Если он настоящий, почему наводил тень? Если самозванец, почему скрылся без уважительного предлога?.. Мог бы позвонить и сказать, что отбывает с секретной миссией, а расхлебывать все предстоит мне. Ведь хватало способов и дальше изображать епископа, а он взял да пропал. Этот чертово дело сводит меня с ума, потому что я не могу понять, что к чему. Куда ни кинь – везде клин. И почему Джулия Браннер так себя ведет? Почему не разговаривает со мной? Или она не видит, что сама может попасть на виселицу, а меня лишить адвокатской лицензии?

– Может, она молчит, потому что виновна? – предположила Делла Стрит.

– Не уверен, что она виновна, – ответил Мейсон. – Версия преступления, которая выдвинута прокуратурой, не кажется мне логичной. Возможно, Джулия прикрывает кого-то еще, а сама невиновна.

– Это вряд ли, Перри. Да как кто-то может повесить на нее это преступление? Она написала письмо Браунли. Когда они найдут тело, письмо будет в его кармане. Написанное ее почерком. И это будет ее смертный приговор. Она завлекла его в портовой район. На этот счет сомневаться не приходится. Она хотела его смерти, и из-за дочери, и потому, что ненавидела старика. Как кто-то еще мог без ее ведома завладеть ее пистолетом, оказаться в том самое месте, куда она попросила приехать Браунли, одетой в ту самую одежду и приехав на том самом автомобиле? Не забывай, Джулия не могла написать письмо до того, как ты позвонил ей и ввел в курс дела. Таким образом, план завлечь Браунли в портовый район созрел у нее после твоего звонка. И тому, кто хотел подставить ее, пришлось бы реализовать свой замысел с нуля уже после того, как Джулия написала письмо Браунли. Говорю тебе, это невозможно.

Мейсон посмотрел на часы.

– Ладно, возвращаемся на суд и поглядим, как все пойдет. Пока мы еще на коне.

– Если Пит Сакс даст показания и поклянется, что ты заманил его в ловушку и украл у него ключ, случившееся потом никакого значения иметь не будет. Общественное мнение повернется против тебя, – заявил Дрейк. – Ты не должен позволить ему дать показания, используя этот corpus delict или как-то еще.

Мейсон пожал плечами.

– Послушай, шеф, – подала голос Делла Стрит, – вызови меня свидетельницей и позволь рассказать мою историю. Сделай это сразу после того, как Сакс расскажет свою. Я прижму его к стенке. Расскажу, что он со мной делал, и после этого людям наверняка захочется линчевать его. А если Шумейкер при перекрестном допросе попытается сбить меня с толку, так я с ним разберусь.

Мейсон сжал ее руку.

– Спасибо. Я знаю, что могу всегда положиться на тебя.