Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Послушай, босс, а как там все произошло? Версия окружного прокурора не представляется логичной.

– Джулия могла начать стрельбу в приступе ярости, – признал Мейсон, – но в этом случае сначала они должны были о чем-то поспорить. Она не заманивала его в портовый район, чтобы убить, это точно. Иначе не оставила бы за собой такой след.

– Тогда почему она его туда позвала?

– Вот этого я тебе сказать не могу, но как-то все связано с заикающимся епископом, исчезнувшей Джейнис Ситон и, возможно, еще с несколькими людьми.

– И она не собиралась его убить, когда уходила из квартиры?

– Ни в коем разе.

– Но ты сам сказал, что, прибыв туда утром, нашел Стеллу Кенвуд, не спавшую всю ночь, и по ее поведению определил, что она знала о намерении Джулии Браннер куда-то пойти и что-то сделать, а если бы ее поймали, она бы не избежала наказания.

Мейсон резко вдавил в пол педаль тормоза, и автомобиль выбросило на обочину. Он выжал сцепление, поставил ручку переключения скоростей на нейтралку и диким взглядом посмотрел на Деллу.

– Вот теперь ты дело говоришь.

– Ты о чем, шеф? Ты хочешь…

– Минуточку, – прервал ее Мейсон. – Мне надо подумать. – Они посидели молча, слушая, как мерно гудит двигатель на холостых оборотах, а мимо проносятся другие автомобили. Мейсон раз или два кивнул, соглашаясь с какими-то собственными аргументами. – Делла, это настолько безумно, что не кажется логичным, но только так можно объяснить все факты этого дела, и тогда все становится предельно ясно и понятно. Просто удивительно, как мы не додумались до этого раньше. Стенографический блокнот у тебя с собой?

Делла открыла сумку и кивнула.

– Хорошо. Тогда поехали.

Мейсон вырулил с обочины на проезжую часть, и они помчались к многоквартирному дому на Бичвуд-стрит. Когда они зашли внутрь, Мейсон повернулся к Делле:

– Мы сейчас поднимемся в квартиру. Как только войдем, доставай блокнот, записывай каждое слово и не теряйся, что бы ни случилось.

Они поднялись по лестнице, прошли по коридору к двери в квартиру Стеллы Кенвуд. Мейсон постучал, и открыла дверь Стелла, бледная, встревоженная, и озабоченно уставилась на него.

– Ох, это вы. – Мейсон кивнул. – Заходите.

– Моя секретарша, Делла Стрит.

– Да, я видела ее сегодня в суде. Что это все означает, мистер Мейсон? Разве они не смогут обвинить Джулию в содеянном?

– Присядьте, миссис Кенвуд. Я хочу задать вам несколько вопросов.

– А что такое? – бесстрастно спросила она.

– Ваша дочь попала в автомобильную аварию. Я хочу, чтобы вы приготовились к плохой новости.

Рот Стеллы раскрылся, а глаза округлились.

– Моя дочь? – переспросила она.

– Да.

– Но у меня нет дочери… Она умерла. Уже два года, как умерла.

Мейсон покачал головой.

– Сожалею, но все раскрылось. Она умирает и хочет, чтобы вы приехали к ней. Она во всем призналась.

Женщина застыла, глядя на Мейсона усталыми глазами, на ее лице отражались апатия и беспомощность.

– Я знала, что все так и закончится. Где она?

– Берите шляпу, и мы поедем к ней. Как давно вы спланировали эту подмену, Стелла?

– Не знаю, – ответила она все тем же лишенным эмоций голосом. – Наверное, с тех пор, как Джулия рассказала мне о своей дочери. Я поняла, что для какой-то девушки это шанс.

– И тогда вы вышли на мистера Сакса?

– Да. Он был детективом в Солт-Лейк-Сити.

– А здесь он действовал через Джексона Ивса?

– Совершенно верно. Скажите мне, как это случилось?

– Столкновение на перекрестке. Поехали, нам нужно спешить, а то не успеем.

Женщина надела вылинявшее синее пальто с протертыми на локтях рукавами. Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Позвони окружному прокурору Бергеру и попроси встретиться со мной приемном покое больницы «Добрый самаритянин». Зачитай ему запись этого разговора. И пусть поспешит.

– Он не осложнит последние часы для моей дочери? Если это конец, он не будет мучить ее вопросами, так?

– Думаю, что нет, – ответил Мейсон. – Поехали.

Он оставил Деллу в квартире, а сам повел Стеллу Кенвуд к автомобилю и сразу рванул с места.

– Боюсь, вам придется написать заявление с полным признанием окружному прокурору, – сказал он Стелле Кенвуд, когда автомобиль набрал скорость, – чтобы он разрешил вам провести с ней последние минуты.

– Надежды нет? – спросила она.

– Никакой.

– Я сожалею, – вырвалось у Стеллы. – Хотела, как лучше, но знала, что все пойдет не так, а когда вдруг стало ясно, что нас выведут на чистую воду…

Двигатель взвыл: Мейсон с силой надавил на педаль газа.

– И что? Что произошло после того, как вдруг стало ясно, что вас выведут на чистую воду?

Она достала носовой платок, зарыдала, прижимая его к лицу, и перестала отвечать на вопросы.

Мейсон время от времени поглядывал на часы, постоянно обгоняя другие машины и меняя полосу движения. Он резко остановил автомобиль у больницы «Добрый самаритянин», так что взвизгнули тормоза, и помог Стелле Кенвуд выйти из салона. Они поднялись по ступеням, вошли в приемный покой. Гамильтон Бергер, явно в недоумении, поднялся им навстречу. Мужчина с раскрытым перед ним стенографическим блокнотом остался сидеть за столом и никак не отреагировал на их приход.