Перси Джексон и похититель молний

– Что значит «нет»? Думаешь, я снова стану терпеть этого сопляка?! Я все еще могу засудить его за разбитый «Camaro».

– Но…

Он занес руку, и мама вздрогнула.

До меня впервые дошло: Гейб бил мою мать. Не знаю, когда и как. Но я знаю, что это было. Возможно, он избивал ее годами, пока меня не было рядом.

Злость начала распирать меня изнутри. Я пошел на Гейба, инстинктивно вытащив ручку из кармана.

Он лишь рассмеялся:

– Чего, сопляк? Хочешь на мне расписаться? Только тронь меня – и проведешь остаток жизни за решеткой, усек?

– Ладно тебе, Гейб, – вмешался его друг Эдди. – Он же просто ребенок.

Гейб недовольно поглядел на него и передразнил писклявым голосом:

– «Просто ребенок»!

Остальные захохотали как идиоты.

– Я пожалею тебя, сопляк. – Гейб оскалил желтые от табака зубы. – Даю тебе пять минут, чтобы ты собрал свои вещички и свалил. Потом звоню в полицию.

– Гейб! – взмолилась мама.

– Он сбежал, – сказал Гейб. – Вот пускай и уматывает.

У меня руки чесались снять колпачок с Анаклузмоса, но даже если бы я это сделал, мой меч не мог ранить человека. А Гейб, хоть и в очень широком смысле, все-таки человек.

Мама взяла меня за руку:

– Пожалуйста, Перси. Не надо. Пойдем к тебе в комнату.

Я дал ей себя увести, но руки у меня все еще дрожали от злости.

Вся моя комната была завалена хламом Гейба. Здесь громоздились автомобильные аккумуляторы и чах букет с открыткой от сердобольных людей, которые увидели его интервью с Барбарой Уолтерс.

– Гейб просто расстроился, милый, – сказала мама. – Я потом с ним поговорю. Уверена, все будет хорошо.

– Мам, ничего хорошо не будет. Пока Гейб здесь.

Она принялась нервно заламывать руки:

– Я могу… Я буду брать тебя на работу все лето. А осенью, возможно, какой-нибудь интернат…

– Мама.

Она опустила глаза:

– Я стараюсь, Перси. Мне просто… нужно немного времени.

На кровати вдруг появилась посылка. Я был готов поклясться, что еще мгновение назад ее там не было.

Это была потрепанная картонная коробка, в которую мог бы поместиться баскетбольный мяч. Адрес был написан моим почерком:

Богам

Гора Олимп

600-й этаж

Эмпайр-стейт-билдинг

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

С наилучшими пожеланиями

ПЕРСИ ДЖЕКСОН

Сверху черным маркером была выведена надпись твердым мужским почерком: адрес нашей квартиры и слова «ВЕРНУТЬ ОТПРАВИТЕЛЮ».

Вдруг я понял, о чем говорил Посейдон на Олимпе.

Посылка. Решение.

«Что бы ты ни делал, помни, что ты мой сын. Ты истинный сын Морского бога».

Я посмотрел на маму:

– Мам, ты хочешь избавиться от Гейба?

– Перси, все не так просто. Я…

– Мам, просто скажи. Этот урод тебя бил. Ты хочешь избавиться от него или нет?

Она помолчала и едва заметно кивнула:

– Да, Перси. И я набираюсь смелости сказать ему. Но ты не можешь в этом мне помочь. Ты не можешь решать мои проблемы.

Я взглянул на коробку.

Я мог решить ее проблему. Мне хотелось открыть посылку, швырнуть ее на покерный стол и вытащить содержимое. Можно было организовать собственный сад со статуями прямо в гостиной.

Так поступил бы греческий герой в мифах, подумал я. И Гейб это заслужил.

Но жизнь героев всегда заканчивалась трагически. Посейдон предупредил меня об этом.

Мне вспомнился Подземный мир. Я вообразил, как душа Гейба вечно кружит в Полях Асфоделей или, осужденная, терпит муку за колючей проволокой Полей Наказаний, принужденная до скончания веков играть в покер, сидя по пояс в кипящем масле и слушая оперу. Имел ли я право отправлять кого-либо туда? Даже если это Гейб.

Месяц назад я бы не сомневался. Теперь же…

– Я могу, – сказал я маме. – Пусть только раз заглянет в эту коробку – и больше тебе не придется его терпеть.

Она покосилась на посылку и, кажется, сразу все поняла.

– Нет, Перси. – Она попятилась. – Ты не можешь.

– Посейдон назвал тебя царицей, – вспомнил я. – Он сказал, что не встречал таких, как ты, тысячу лет.

Щеки у нее порозовели.

– Перси…

– Ты заслуживаешь лучшего, мама. Ты должна пойти в колледж, получить диплом. Ты сможешь написать роман, встретить хорошего парня, будешь жить в красивом доме. Больше тебе не нужно быть с Гейбом, чтобы защищать меня. Позволь мне избавиться от него.

Она вытерла слезы.

– Ты говоришь прямо как твой отец, – сказала она. – Как-то раз он предложил остановить прилив ради меня. Хотел построить для меня дворец на дне моря. Он думал, что взмахом руки может решить все мои проблемы.

– Но почему нет?

Ее меняющие цвет глаза смотрели мне прямо в душу.

– Думаю, ты и сам знаешь, Перси. Ты похож на меня и можешь понять. Я должна сама прожить свою жизнь, иначе она и гроша ломаного не будет стоить. Я не могу допустить, чтобы обо мне заботился бог… или сын. Мне нужно… самой быть храброй. Твой квест напомнил мне об этом.

Из гостиной доносилось клацанье фишек, ругань и звуки спортивного телеканала.

– Я оставлю здесь коробку, – сказал я. – Если он станет тебе угрожать…

Она побледнела, но кивнула:

– Куда ты отправишься, Перси?

– В Лагерь полукровок.

– На лето или… навсегда?

– Пока не знаю.