Перси Джексон и последнее пророчество

Я попытался перехватить ее руку, но девушка меня оттолкнула и бросилась на Кроноса. Самодовольная усмешка исчезла с его лица. Возможно, какая-то часть Луки помнила, что когда-то ему нравилась эта девушка, что он заботился о ней, когда она была еще маленькой. Аннабет вонзила нож между ремешками на его доспехах, прямо в ключицу. Вместо того чтобы погрузиться в грудь Луки, клинок он него отскочил. Аннабет согнулась пополам, прижимая руку к животу – очевидно, отдача оказалась такой сильной, что повредила ее раненое плечо.

Я оттащил Аннабет назад, и коса Кроноса рассекла воздух в том месте, где только что стояла девушка.

Аннабет с силой оттолкнула меня и закричала:

– Я тебя НЕНАВИЖУ!

Не знаю, к кому она обращалась: ко мне, к Луке или Кроносу. По ее лицу текли слезы, оставляя следы на грязных щеках.

– Мне придется с ним сразиться, – сказал я ей.

– Перси, это и моя битва!

Кронос засмеялся.

– Вот это характер. Теперь я понимаю, почему Лука хотел тебя пощадить. К сожалению, это не представляется возможным.

Он взмахнул косой. Я приготовился защищаться, но не успел Кронос нанести удар, как откуда-то со стороны задних рядов войска Кроноса раздался пронзительный собачий вой.

– А-у-у-у-у-у!

Не смея надеяться на удачу, я все же позвал:

– Миссис О’Лири!

По рядам врага пробежала нервная дрожь, чудовища начали расступаться, освобождая улицу, как будто что-то позади них вынуждало их это делать.

Вскоре по центру Пятой авеню образовался проход. В конце квартала стояла моя огромная собака, а рядом с ней маленькая фигурка в черных доспехах.

– Нико? – крикнул я.

– Р-Р-Р-ГАВ! – Миссис О’Лири огромными скачками помчалась ко мне, не обращая внимания на рычащих чудовищ по обеим сторонам улицы. Нико, широко шагая, двинулся вперед, враги отшатывались, словно от него исходила аура смерти (а так оно и было).

Голову Нико закрывал шлем в форме черепа, но я увидел улыбку на его скрытом забралом лице.

– Получил твое сообщение. Еще не поздно присоединиться к вечеринке?

– Сын Аида, – Кронос сплюнул наземь. – Ты так любишь смерть, что хочешь испытать ее на себе?

– Меня вполне устроит твоя смерть, – парировал Нико.

– Я бессмертен, глупец! Я сбежал из Тартара. Тебе нечего здесь делать, впрочем, тебе и не уцелеть.

Нико вытащил меч – три фута коварной, отточенной стигийской стали, черной, как кошмар.

– Я не согласен.

Из-под земли раздался грохот; по проезжей части, тротуарам, стенам домов поползли трещины. Из образовавшихся разломов вверх протянулись скрюченные руки скелетов – это мертвые выползали в мир живых. Тысячи и тысячи их лезли на поверхность, и титановы чудовища заволновались и начали отступать.

– СТОЯТЬ НА МЕСТЕ! – приказал Кронос. – Смерть нам не страшна.

Небо потемнело, подул холодный ветер, сгустились тени. Пронзительно заиграл боевой рог, и мертвые солдаты построились в колонны, держа на изготовку ружья, мечи и копья. По Пятой авеню загрохотала огромная колесница, подкатив к Нико, она остановилась. Ее тянули ожившие тени – кони, слепленные из тьмы. Борта колесницы украшали сцены мучительных смертей, выложенные обсидианом и золотом, а на месте возницы стоял сам Аид, владыка мертвых. Позади него ехали Деметра и Персефона.

Аид нарядился в черные доспехи и мантию цвета только что пролитой крови. Его бледное чело венчал шлем, сотканный из мрака. Эта излучавшая чистый ужас корона постоянно меняла форму: то становилась головой дракона, то кругом огня, то венком из человеческих костей. Однако самое страшное заключалось не в этом. Шлем дотянулся до моего разума, пробудив мои самые худшие кошмары и потаенные страхи. Мне захотелось забиться в нору, и я чувствовал, что вражеские солдаты испытывают то же самое. Только мощь и авторитет Кроноса удерживали его войско от немедленного бегства.

Аид холодно улыбнулся.

– Здравствуй, отец. Выглядишь… помолодевшим.

– Аид, – прорычал Кронос. – Надеюсь, ты со своими дамами заглянул к нам, чтобы принести мне клятву верности?

– Боюсь, что нет, – вздохнул бог мертвых. – Меня тут сын убедил, что стоит уделить повышенное внимание моему списку врагов, – он глянул на меня через разделяющее нас пространство. – И, хотя я терпеть не могу некоторых выскочек-полубогов, все же разрушать Олимп – это никуда не годится. Мне будет не хватать перебранок с родственниками. Если мы с ними в чем и согласны, так это в том, что ты УЖАСНЫЙ отец.

– Точно, – пробормотала Деметра. – Никаких способностей к земледелию.

– Мама! – недовольно проговорила Персефона.

Аид вытащил меч – обоюдоострый клинок из стигийской стали, покрытый серебряной гравировкой.

– А теперь сразись со мной! Ибо сегодня Дом Аида назовут спасителем Олимпа.

– У меня нет на это времени, – рявкнул Кронос.

Он стукнул своей косой по земле, и в обе стороны от места удара побежала трещина, опоясав Эмпайр-стейт-билдинг. Вдоль трещины поднялась мерцающая стена силы, отрезав передовой отряд Кроноса, моих друзей и меня от двух огромных армий.

– Что происходит? – прошептал я.

– Он нас запер, – пробормотала Талия. – Он разрушает волшебные барьеры вокруг Манхэттена, отсекает нас вместе со зданием.