Персидский джид

– Статочное дело! – подтвердил Богдаш. – Нищих в Кремле – что грязи, кто на них смотреть станет! Кинут полушку – и дальше бегут. А они-то все видят, всех знают. Теперь понял, Данила, откуда он такой всеведущий?

– Теперь-то понял…

Вдохновленный Желваковым примером, Данила вдруг набрался мужества и принялся развязывать веревку, которая служила Бахтияру поясом.

– Чего ты на нем ищешь? – спросил Тимофей.

– Сам не знаю. Мы злодея спугнули – может, у него при себе такое было, что отнять хотели? – С тем Данила попытался распахнуть останки армяка и надетого под него древнего зипуна, но метко пущенный джерид приколол тряпье к телу.

Семейка преспокойно выдернул джерид и вытер о тряпье. Тогда лишь Даниле удалось откинуть левую полу на груди у покойника.

Наземь скатился кошель – тугой кошель, надо полагать, за такую страшную язву и подавали замечательно.

Семейка молча обшарил все тело, Данила помогал. Больше ничего не сыскалось. Богдаш и Тимофей молча глядели на них, без ужаса перед их отвагой и без избыточного одобрения. Служба такая – вот и вся недолга.

– Ну, будет хоть на что его, бедного, похоронить, – Тимофей поднял кошель. – Подержи факел, Данила. Вытащим его отсюда, в чистую рубаху обрядим, у меня есть одна ветхая…

Он открыл кошель, высыпал на ладонь несколько монет и вдруг замолчал.

– Ты что это, свет? – забеспокоился Семейка.

– Ну-ка, глянь!

– И мне покажи! – сообразив, в чем беда, протянул руку Богдаш.

Тимофей отсыпал и ему, и Семейке, весь кошель опорожнил.

– Свети сюда! – велел Даниле Тимофей. – И у вас одинаковые все?

– И у нас!

– Новехонькие…

– Ах ты, песья лодыга! Вот те и похороны! – Тимофей помотал головой. – Вот что, братцы-товарищи. Скакать в Коломенское надобно, к дьяку Башмакову.

– Зачем? – не понял Данила.

– А затем, дурья твоя башка, что полон кошель воровских денег! Свеженьких! Только из-под чекана! Вот про что он, видать, хотел дьяку донести!

– А мышь?

– А Бог его душу ведает, что еще за мышь. Да и не так он сказал – «мы» было явственно, а потом просто шип пустил.

– Мытня? Мыльня? – предложил Семейка. – Мытье? Мытарство?

– Точно, что мытарство… Мытный двор, может? – предположил Богдаш.

– Точно! – воскликнул Тимофей. – Ну, Богдашка! Догадлив!

– На Мытном дворе товары лежат, пока за них пошлина не уплачена, – продолжал Богдаш. – Что по Москве-реке на барках привезут – и то на Мытный двор сразу же тащат. Постой, постой…

– Вот те и постой! – Тимофей с ходу продолжил рассуждение товарища. – Деньги, что с купчишек берут, прямо в казну идут. И там всякие плутни возможны – подменить деньги, добрые – приберечь, воровскими – платить! Ну, Богдашка!..

– Ан нет! – возразил Семейка. – Бек-ле-мишевская башня, светы мои!

– Какая Беклемишевская, коли околачивался он меж Благовещенской и Водовзводной?! – возмутился Богдаш.

– Эй, конюхи! – крикнул сверху стрелец. – Что там? Кого порешили?

– Нашего человечка порешили! – отвечал Тимофей. – Он за Приказом тайных дел числится!

– А куда злодей подевался?

Вопрос был весьма кстати – о погоне за злодеем сразу не подумали, а теперь-то он, поди, уже далеко ушел.

Данила меж тем чесал в затылке. Уже не мышь его волновала, с мышью старшие вон как лихо разбираются, и с ядрами тоже разберутся, и загадочное «коло» определят, а иное – бирюзовая рукоять. Он подвинулся к Семейке.

– Дай-ка джерид.

– Держи, – не удивляясь, протянул оружие черенком вперед Семейка. – Что, свет? Полюбилось?

– Сравнить надобно.

– С чем?

– Я такой же из Казани привез.

– А на какие гроши купил? – удивился Семейка.

– То-то и оно, что не купил… Богдаш!

Но Желвак с Тимофеем уже, позабыв о покойнике, вовсю распутывали купеческие плутни с пошлинами.

– Да Богдашка же! – воскликнул нетерпеливый Данила.

– Чего тебе?

– Джерид в подземелье помнишь?

Желвак резко повернулся.

– Твой – где? – сурово спросил.

– Да в Коломенском! В мешке припрятан!

Данила и Богдан оставили свое походное имущество под присмотром тех конюхов, кого Конюшенный приказ отправил на лето в Коломенское, чтобы не таскать взад-вперед без особой нужды.

– Что за джерид? – спросил Тимофей.

– У мертвого тела найден, того, что в подземелье. Двое метали. Один, с костяным череном, попал, с бирюзовым – задел, – объяснил Данила. – Бирюзовый-то я прихватил…

Они с Богданом наперебой рассказали товарищам, как ночью из подземной тюрьмы Казанского кремля убежали узники, но больше внимания, понятно, уделили приключениям с девками. Да и Желвак все норовил похвалиться, как обследовал казанские укрепления, поил пушкаря в кружале да разведал много неприятного для тамошнего воеводы.

Тимофей был среди конюхов старшим – ему и следовало решить, как теперь быть.

– Вот что, братцы-товарищи, – поразмыслив, произнес он. – Тело надо занести наверх, тут ему валяться не след. Богдаш, телом мы с тобой займемся, мы покрепче. А вы двое выводите коней и скачите в Коломенское к Башмакову. Почем знать – может, тут каждый час дорог.

– Десять верст всего, свет! – Семейка хлопнул Данилу по плечу. – Ночью, по пустым дорогам – одно удовольствие!