Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

Командир отряда вызвал к себе в палатку командира Херсонского полка Попова и графа Симонича. Втроем они провели бессонную ночь, обсуждая возможные варианты действий.

Оборону в самом Елизаветполе отвергли из-за недостатка воды.

– Может, отойдем на старые позиции поближе к Тифлису? – предложил полковник Попов.

Но Мадатов отступать отказался наотрез:

– Победители от побежденных не бегают!

Решили так: известить Ермолова о наступлении персидского принца и как можно быстрее подтянуть два оставленных в тылу батальона.

Прошли еще сутки томительного ожидания: кто подойдет быстрее – резервы или персы.

Первыми подошли наши батальоны, а вместе с ними прибыл и генерал-адъютант Паскевич.

В тот же день Паскевич демонстративно грубо отстранил Мадатова от командования отрядом, взяв власть в свои руки. Для победителя при Шамхоре это стало настоящим ударом, но ничего изменить он не мог.

Глава восьмая

За время, пока Мадатов громил персов у Шамхора, Ермолов все же сумел нарастить группировку войск. Первым прибыл в Тифлис второй батальон легендарного Ширванского полка с подполковником Волжинским, причем пришел так, как умели ходить только ширванцы, проделав по горам и перевалам за восемь дней триста верст. Затем подошел сводный гвардейский полк полковника Шипова, сформированный из солдат, участвовавших в восстании декабристов. Теперь в боях гвардейцы должны были искупить вину. После этого новые подкрепления, включая Нижегородский драгунский полк, были спешно отправлены к Елизаветполю. Общее командование действующими войсками было, по приказу императора Николая, возложено на генерал-адъютанта Паскевича, который немедленно выехал к Мадатову, чтобы принять у него команду. С ним Ермолов отправил и начальника своего штаба генерала Вельяминова, знающего местные обстоятельства края и сам образ кавказской войны.

Уже 10 сентября Паскевич, в сопровождении Нижегородского драгунского полка, прибыл в Елизаветполь. Отряд Мадатова встретил его под ружьем. Паскевич обошел в лагерь и затем удалился в палатку. Весь день он изучал положение дел, знакомился с новыми подчиненными. К вечеру подошла и пехота, ставшая лагерем под Елизаветполем.

Теперь под началом Паскевича были семь пехотных батальонов разных полков, драгунский полк, два полка казаков и татаро‑грузинская милиция. Всего восемь тысяч человек при двадцати четырех орудиях. На первый взгляд не так много, но это был цвет кавказских войск!

Не привыкший к кавказским реалиям, Паскевич был просто шокирован оборванными мундирами и полным отсутствием фронтовой выправки как у солдат, так и у офицеров.

– Что это за сборище оборванцев! – возмутился он, глядя на проходящий мимо него батальон Ширванского полка.

– Это не сборище оборванцев, а лучший кавказский полк! – со злостью ответил ему стоявший рядом Мадатов.

– Это лучшие?! – с изумлением вопросил Паскевич. – Воображаю, как выглядят худшие! Сегодня же будем заниматься строевыми экзерцициями, ибо с такой партизанщиной воевать нельзя!

После этого Паскевич лично целый день учил солдат Кавказского корпуса маршировке и построениям. Не приученные к этому солдаты и офицеры путали команды и не тянули носок. Этим Паскевич был страшно недоволен:

– С такой плохой выправкой мне стыдно показать вас неприятелю.

…А Аббас‑Мирза, во главе пятидесятитысячной армии, был уже в сорока верстах от Елизаветполя. О Шуше точных сведений пока не было, только слухи, но тоже тревожные.

Вместо того чтобы дать людям отдохнуть, Паскевич устроил корпусное учение. Батальоны то свертывались в каре, то перестраивались в колонны. Учениями Паскевич тоже остался недоволен. Собрав начальников, генерал-адъютант устроил им настоящую выволочку:

– Вверенные вам войска совершенно ничего не умеют! Боже сохрани с такими быть в первый раз в деле! Я примечаю даже, что и вы сами находите все ненужным. Вы говорите, что слепое повиновение вам не нравится, что вы к этому не привыкли, но я заставлю вас делать по‑своему!

– Ежели мы столь плохие, то чего же он тогда хочет принять генеральный бой с Аббасом? – сказал вполголоса граф Симонич Мадатову. – Странное противоречие!

– Ничего странного, – пожал плечами генерал-майор. – Просто заранее снимает с себя ответственность за возможное поражение! Хохол он и есть хохол, пусть даже в генерал-адъютантских эполетах!

В самый разгар очередных учебных построений, придуманных Паскевичем, перед нашими аванпостами неожиданно показалась персидская кавалерия. Завязалась перестрелка. Паскевич послал разъезд с поручиком Ермоловым узнать, в чем дело, но персы скрылись.

– Рекогносцировали наш лагерь! – решил Паскевич. – Подождем, что будет дальше.

Несмотря на близость противника, на следующий день он объявил очередное учение. Но едва войска начали строиться, как снова появилась персидская конница.

– Теперь надо было ждать появления самого Аббаса‑Мирзы! – авторитетно заявил Паскевичу Мадатов. – И не пора ли решить, как и где мы будем сражаться?

– Рассчитываю встретить персиян в улицах Елизаветполя! – заявил Паскевич.

Мадатов с Вельяминовым переглянулись.