Перспективы украинской революции

производства для лучшего снабжения товарами народного потребления), то одним из

главных лозунгов хрущевского курса, выдвинутого после захвата власти и

утвержденного ХХ съездом КПСС, стал именно поворот к ленинско-сталинскому

форсированию тяжелой промышленности.

Хрущев сам признает, что «уровень производства у нас пока еще недостаточен

для обеспечения зажиточной жизни всех членов общества, что в стране еще много

недостатков и неорганизованности в хозяйственном и культурном строительстве».

Но в то же время он делает из этого вывод, противоположный хозяйственному

смыслу и нуждам населения. Неожиданно он говорит такое: «Нашлись «мудрецы»,

которые начали противопоставлять легкую промышленность тяжелой индустрии, уверяя,

что преимущественное развитие тяжелой индустрии необходимо было лишь на ранних

ступенях советской экономики, а теперь нам осталось только форсировать развитие

легкой промышленности».

Соответствующая резолюция ХХ съезда КПСС подтверждает позицию Хрущева

следующим

постановлением:

«Коммунистическая партия

считает безусловно

необходимым и впредь обеспечивать опережающий рост тяжелой промышленности,

прежде всего черной и цветной металлургии, угольной и нефтяной промышленности,

энергетики, машиностроения, производства химических продуктов и строительных

материалов». В этой самой резолюции дальше читаем такое знаковое утверждение:

«Вместе с тем съезд считает, что достигнутый в настоящее время уровень общественного

производства позволяет развивать быстрыми темпами производство не только средств

производства, но и предметов народного потребления».

Это уже издевательство чистой воды над народом. Официально утверждается, что

уже существует достаточная промышленная база для необходимого развития

производства товаров народного потребления, утверждается, что оно сильно отстает и не

удовлетворяет потребностей населения, и вместе с тем постановляется продолжать

прежний курс форсирования тяжелой промышленности за счет дальнейшего

пренебрежения легкой промышленностью.

Это делается в то время, когда, например, по статистическим данным самого

Хрущева в 1955 году в СССР изготовлено «аж» 251 млн. метров шерстяных тканей, то

есть немного больше, чем по метру на душу населения, и 299 млн. пар обуви (вместе с

резиновыми и домашними тапочками), то есть даже не по полторы пары на человека. Как

же так? Есть только один ответ – потому что для большевиков, как при Сталине, так и

при Хрущеве, жизненные потребности завоеванных ними народов не имеют значения, а

важен только рост военного потенциала СССР и его экономической возможности к

дальнейшим экспансиям.

Вся большевицкая экономическая политика опирается на положение, что

советское хозяйство должно служить московско-коммунистическому империализму, а не

человеку или народу. Люди и народы для большевиков состоят на службе советского

хозяйства, как один из действующих факторов, как тот объект, с которым можно вести

себя по-скотски, из которого можно выдавливать больше всего и за его счет

компенсировать все недостатки и недостачи других хозяйственных факторов.

Хрущев доложил на ХХ съезде КПСС, что «производительность труда в

промышленности в 1955 году почти вдвое превысила довоенный уровень.

За годы пятой пятилетки более двух третей всего прироста промышленной продукции

получено за счет повышения производительности труда». Всем известно, что этот рост в

советской системе происходит не столько за счет технических улучшений и

рационализации, сколько за счет небывалого в мире закручивания гаек

террористического давления на рабочих и крайней эксплуатации всех его сил.

Способами еще большего угнетения и эксплуатации рабочего класса является

поддержание так называемой дисциплины труда системой террора, постоянное

повышение обязательных норм выработки, система коллективных и индивидуальных

соцсоревнований, стахановщина и ей подобные методы гонок аккордного труда.

Когда в других странах вклад рабочих в социальную продукцию постоянно

увеличивается, и вместе с увеличением производительности увеличивается их

заработная плата и жизненный уровень, то в «стране социализма» растет только нищета,

гнет и изнурительный труд. Хрущев хвастается, что «Себестоимость промышленной

продукции снижена за пятилетие на 23 процента». Но за это время не повышена

соответственно заработная плата рабочим, не снижены в той же мере цены на товары

народного потребления. Весь прирост идет на укрепление могущества большевицкого

государства и в пользу правящего класса государственно-партийной бюрократии.

Поскольку большевизм во всей своей практике показывает себя, как система

антинародная, то этот его характер самым жестоким образом проявляется против

крестьянства, для которого он стал худшим из врагов, уничтожителем. Сталинская